Злая воля или головотяпство?

Как только речь заходит об ответственности за охрану памятников, пропадают документы, собственники, а иногда – и сами памятники.

Мы уже писали о варварском разрушении одного из самых значительных ростовских памятников археологии – Кобякова городища (см. материалы «Безымянные варвары» и «Разрушить Кобяково городище – 15 000 рублей»). Напомним, единственный из найденных собственников земельного участка, где расположен памятник, отделался символическим штрафом. Что дальше? Какие из донских достопримечательностей могут повторить судьбу Кобякова городища – да и многих других памятников, погубленных по чьей-то злой воле или просто от головотяпства? Кто и как решает: что строить, что охранять, а что сносить?

Эти вопросы мы задали Александру Кожину, председателю Ростовского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК). 

Чья железная дорога?

– В суде разбирались только с одним владельцем. Но основные разрушения – на центральном холме, там, где через городище проложена железная дорога, – отвечает Кожин. – Тревогу забили осенью. Но теперь выяснилось, что дорогу проложили ещё на несколько лет раньше. 

По словам Александра Олеговича, в архиве областного министерства культуры оказался отчёт, датированный концом 90-х годов, из которого следует, что восточный холм к этому времени уже был разрушен. 

– А кто это сделал?

– Неизвестно. Под землёй, конечно, остались предметы материальной культуры, а холм срыли. Это говорит о том, в каком состоянии у нас мониторинг археологических памятников. Если невозможно отследить состояние такого заметного памятника, как Кобяково городище, которое входит в десятку самых известных в Ростовской области, то что говорить о более мелких памятниках, которых сотни и тысячи? А теперь не могут найти, кто же проложил эту железнодорожную ветку. Дали задание транспортной прокуратуре найти её владельца. 

– А местная администрация не может сказать, кому она принадлежит?

– Не может. Второго собственника по-прежнему ищут, но не факт, что именно он проложил эту дорогу и разрушил холм – это могли сделать и до него. Само положение, когда такие нарушения вскрываются в результате случайного выезда на место и расследуются после публикации в газете, ненормально. Вот у нас есть научно-методический совет при министерстве культуры, членом которого я являюсь. Последний раз меня туда приглашали в 2007 году. А что делали в следующие годы? Появляются проекты разборки и надстройки зданий – кто и где их обсуждает? Кто и где обсуждал проблему восстановления Байкова кургана? Я хочу получить протоколы заседаний совета, но невозможно найти концы. 

По словам Александра Кожина, только недавно он получил решение суда, касающееся Ливенцовской крепости. Об этом мы тоже писали несколько лет назад: землю, на которой находится ещё один значительный памятник археологии, разделили на 37 участков и стали продавать под строительство коттеджей. 

– Решение в целом в нашу пользу – сделки запретить, а уже заключённые расторгнуть. Выполняется ли это решение? Расторгнуты ли сделки? Я не могу этого узнать, хотя решение датировано мартом 2014 года, – сетует Кожин.

Хорошо, что Парамонов не видит

Ещё одна болевая точка – здание Зональной научной библиотеки ЮФУ. Бывший особняк Николая Парамонова, построенный в 1914 году архитектором Леонидом Эбергом. 

– Это одно из красивейших зданий в Ростове, памятник архитектуры федерального значения, – говорит Александр Олегович. – Мы очень надеялись, что ошибка, допущенная при ремонте северного фасада, когда в старинном здании сделали евроремонт и поставили стек­лопакеты, не повторится. Но уровень нынешних реставрационных работ, которые ведёт та же мастерская «Новая Аттика», опять очень низок. Фасад будет оштукатурен. Будут стоять металлопластиковые окна, которые нельзя открыть и нормально проветрить помещение. Знаменитый фонарь – стеклянную крышу – разобрали и неизвестно, будут ли его восстанавливать. Система вентиляции, отлично работавшая со времён постройки здания, теперь разрушена. А ведь в парамоновских особняках всегда были сухие подвалы. И в библиотеке раньше даже ставили вёдра, чтобы довести влажность до нормы – 40-45%. Теперь, после ремонта, влажность – 80%, потому что плохо сделали систему вентиляции. А критическое значение – 65%, более высокая влажность губительна для книг. 

Тайны старого склада и нового отеля

Начавшееся недавно строи­тельство апарт-отеля «Времена года» в ростовском сквере имени Седова вызвало возмущение ростовчан, не желающих, чтобы красивый вид на Дон и его окрестности был закрыт двенадцатиэтажным зданием. Инициативная группа создала петицию с требованием прекратить строительство. После этого представители городской администрации сообщили, что стройка приостановлена, но местные активисты сообщали, что деятельность на площадке продолжается. 

Корреспондент Kr-news.ru попытался было попасть на совещание, где должны были обсуждать судьбу сквера и смотровой площадки, но в назначенное время на месте оказались только Александр Кожин и общественные активисты. А несколько дней спустя появилось официальное сообщение: стройку запретили. Когда прошло совещание и откуда такая повышенная секретность – неизвестно. 

– Насколько я понимаю, чтобы остановить стройку, нужно соответствующее решение суда, – недоумевает Кожин. – Но дело не только в этом. Тут же рядом Парамоновские склады – памятник федерального значения. Их территорию взяли в концессию и обещали привести памятник в порядок. Но там потихоньку разбирают подпорные стены: под ними – груда кирпичей. Видимо, настанет момент, когда всё это рухнет и вопрос о сохранении памятника отпадёт сам собой. 

Давайте считать

– На недавнем заседании комиссии по наименованиям общественно значимых мест и установке памятных знаков мы забраковали проект мемориальной часовни «Южные врата России», – говорит Александр Кожин. – Нам представили часовню как малую архитектурную форму, которая будет расположена на набережной, в створе переулка Соборного. Малая форма высотой 18 метров! Это же огромное сооружение, которое требует соответствующего фундамента. А набережная вообще держится на честном слове – её строили на сваях, она давно требует серьёзного ремонта. Мы отказались принять этот проект, но часовню тем не менее собираются строить. Кто принял это решение, я не знаю. То, что территория набережной находится в концессии, никого, видимо, не волнует. В Старочеркасске на территории музея уже нельзя петь и плясать: священнослужители возражают. И Атаманский дворец, по всей вероятности, скоро отойдёт монастырю. О Театре кукол я уже не говорю. Сейчас церковь постоянно требует возврата своего имущества. Но я давно прошу, чтобы кто-нибудь в областной и городской администрациях посчитал: сколько церковь уже получила муниципальной земли, которая никогда церкви не принадлежала. Хотите забрать Театр кукол – давайте считать, сколько вы уже получили. 

Анна КОЛОБОВА
Фото Александра Кожина