Сказка на дому. Пенсионер украсил своё жилище и снаружи, и внутри деревянной резьбой и скульптурами

Как говорит Пётр Григорьевич, он с детства с карандашом в руках. Тяга к рисованию врождённая, хотя ни мама, ни папа таких способностей не имели. Несмотря на очевидный талант, он так и не смог соединить его с профессиональным образованием. Окончил одно из ростовских строительных ПТУ, вот и вся наука. А между тем занимал должность начальника отдела технической эстетики на Ставропольской ГРЭС, где в подчинении у него были профессиональные художники.

– Мы делали все работы, где требовались художественные навыки, от написания производственных табличек и лозунгов до изготовления сувениров, которые дарились многочисленным делегациям, посещавшим ГРЭС, – рассказывает Музалёв.

Среди этих сувениров были и чеканки в его исполнении, и тяжёлые настольные металлические значки с изображением электростанции, и деревянные статуэтки и панно. Музалёв мог делать всё. Но главная его любовь – дерево. В нём есть какая-то особая энергетика, которая притягивает Петра Григорьевича, возбуждает в нём творческие порывы, даёт физические и душевные силы. Может, благодаря этой подпитке он и живёт на этом свете полноценной жизнью, несмотря на то что участвовал в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы и это серьёзно подорвало его здоровье.

– Я столько барельефов Ленина для райкома партии наделал, что был там своим человеком, можно сказать, двери ногой открывал. Тогдашний первый секретарь райкома, а ныне главный терский казак Василий Бондарев даже командировал меня в Предгорный район, чтоб я там эскизы для профилактория набросал. Не знаю, воспользовались или нет, но работу выполнил добросовестно. А как партия приказала долго жить, так обо мне и забыли.

– Ну, пригласил бы Бондарев вас по старой памяти сегодня свой кабинет оформить уже не в коммунистическом, а в казачьем духе. Простора для творчества куда больше….

– Не зовёт, не надо, наверное. Да я уже и не хочу под заказ работать, делаю только то, что душа просит.

Последние заказные творения Музалёва – это оформление особняков бывшему директору ГРЭС и его заму. У него сохранились видеозаписи тех работ. Впечатляет.

Пётр Григорьевич разукрасил деревянной резьбой дверные проёмы, обрамил великолепными узорными рамками зеркала, выточил бра, люстры, балясины для лестниц. Начальственные особняки благодаря ему перестали быть банальными символами богатства, в них поселились красота, вкус, всё то, что придаёт жилищу уют и теплоту.

Как чернобыльцу Музалёву выделили участок под строительство жилья. Так началась многолетняя стройка.

– В этом доме всё, от фундамента до мебели, сделано своими руками. Мы вместе с женой Валентиной Ивановной строим его много лет. Начали с маленькой времяночки, и всё пристраиваем, пристраиваем. Каждую комнату хочется оформить особо, чтоб было у неё своё лицо.

Я насчитал в доме семь комнат. Большинство из них – комнатушки. Но каждой Пётр Григорьевич придал свой неповторимый облик, конечно же, благодаря его любимому материалу – дереву. Здесь есть и зеркала в резных рамах, и люст­ры, и бра, и часы в старинном стиле. Много подсвечников, которые Музалёв использует не только как украшение дома, но и дарит гостям. С одной стены на меня смотрит грозная голова быка, на другой хохочут и гримасничают обезьяны, на третьей мужик погоняет медведя. Вот седовласый старец играет на гуслях, вот... Всего не перечесть.

Сижу на роскошном диване, положив руку на подлокотник из красного дерева. Это тоже произведение Музалёва.

– Когда работал на ГРЭС, ездил в посёлок Мостовской в Краснодарском крае, село Курджиново в Карачаево-Черкесии, где были мебельные фабрики. Там закупал бук, дуб, даже красное дерево для нашего участка, кое-что из отходов выписывал себе. Пока у меня был такой материал, вырезал скульптурки из бука, красного дерева. Это, конечно, ценные породы, лучше всего подходящие для резьбы. Красное дерево настолько твёрдо, что его просто резцом не возьмёшь, нужно молотком по стамеске бить. Из менее твёрдых пород хороша липа, очень вязкая и вместе с тем податливая. Сейчас в основном использую сосну. Не лучший материал, зато доступный.

Есть в коллекции Петра Григорьевича и обнажённые натуры, которые он подсмотрел в парках Санкт-Петербурга, тогда ещё Ленинграда. Там они из холодного мрамора, у Музалёва – из тёплого дерева, вроде как живее. Одну грацию он дал мне подержать. Тяжела красотка! Потому что из красного дерева.

– Сюжеты я могу позаимствовать из книг, журналов, но обязательно потом переработаю, – раскрывает творческую кухню Музалёв. – Иногда сюжет может во сне присниться. Если загорюсь, могу сутками работать, пока не добьюсь чего хочу. Все муки творчества происходят на уровне эскиза, когда уже приступил к резьбе, ничего по ходу не меняю. Если душа у меня к чему-то не лежит, то никакая сила меня не заставит работать. Поэтому под заказ и перестал резать, поэтому ничего и не продаю. Жалко расставаться с работами, которые дороги. Подарить хорошему человеку могу, это другое дело.

Так что талантливый пенсионер денег на своём мастерстве не зарабатывает, хотя оно, безусловно, сегодня могло быть востребовано для оформления не только особняков, но и кафе, ресторанов. Весь свой творчес­кий потенциал Пётр Григорьевич сконцентрировал на доме, превратив его в сказочный терем.