Саженец из Поти

 Кто б сказал в молодости Петру Линтарёву, что придется ему доживать свой век не в благословенном грузинском городе Поти, а в кубанской станице, никогда б не поверил. Уж больно всё в Грузии при социализме было отлажено в житейском механизме, который вертелся под действием простого понятия: «Рука руку моет, а две - лицо».

 Его признавали и грузины, и русские, живущие там. И все было просто и понятно: надумал Петро в курортной зоне построить дом, на «руку положил» - бери, стройся; надумал второй строить - повторил ту же процедуру. Таким образом, потомок донских казаков Линтарёв построил в Грузии два дома, теплицы, «гаражи-маражи», но в 1993 году был изгнан друзьями-грузинами в белый свет. Один дом у него просто забрали, а за другой, двухэтажный, с теплицами, смилостивились и заплатили. Много, мало - торговаться было нельзя, взял, сколько дали, и отправился в Россию, что называется, не зная куда.

 Родство и корни на Дону потерялись, потому что дед его Савва - донской казак - в Первую мировую спасал грузин от турецкого ятагана, полюбил Грузию и, закончив службу, в ней и осел. Отец Петра - Мартьян - ушел из Грузии воевать с фашистами, с войны в Поти вернулся пораненный, и когда Петру, родившемуся в 1951-м, не было и года, помер. Мать выдержала сама с оравой детей недолго, надорвалась, и семеро русских Линтарёвых остались сиротами. Мать и отца детям заменила старшая сестра Наталья, которая всех и вывела в люди. Как ей это удалось и чего ей это стоило - один Господь ведает. Но Родиной Линтарёвых уже была Грузия. Они знали грузинский как устно, так и письменно, а на языке предков говорили с легким акцентом.

 Петро вырос, стал мастеровым, отслужил, вернулся в Поти и первое, что он сделал, - построил дом для старшей сестры, а потом и для себя (за него Петру и заплатили). Пока колотился с домами да теплицами, недосуг было жениться, и изгнан был из Грузии в сорок два года холостым…

 Куда податься? Был племянник на Кубани, к нему и поехали. Осесть решили в станице Привольной, где с большим трудом Петру удалось уговорить главу местной администрации, чтоб разрешил прописку. Давать «на лапу» Петро не рискнул, а сказал просто: «Неужели такой мастеровой человек, как я: каменщик, жестянщик, плотник, сварщик, водитель, да еще холостяк, в станице не нужен?» И дрогнул покойный Анатолий Саввич Безрук, пошел наперекор губернаторскому табу, дал разрешение на прописку. Получил за это потом «по шее», но одну станичную разведенку с двумя детьми, колхозного семеновода Людочку осчастливил. В ней русский из Грузии Петро Линтарёв нашел свое счастье, старшая сестра его благословила, и в переулке Восточном в станице вырос из белого кирпича дом, больше похожий на донской казачий курень, чем на кубанский.

 Петро стал работать на колхозной мельнице и трудился на ней почти восемь лет, до сокращения. Оставшись без работы, решил выживать, как многие местные - разводить свиней. С живностью этой он дела не имел - в Грузии выращивал в теплицах овощи. А тут свинство... Вырастил несколько голов и обмишурился: свинина в цене упала.  Продал, как получилось, и на вырученные деньги купил тысячу цыплят яйценосных пород. Решил торговать яйцом.

 Но яйцо никто не покупал. И Петро жалел, что вывел свиней. Были б свиньи, хоть бы им скармливал. А тут как раз из-за гриппа, из-за того, что птичье мясо перестали покупать, поднялись цены на свинину. И Петро решил, что надо держать и кур, и свиней. Зимой часть кур он вырезал, а курятники перестроил в станки для свиней. Причем сделал это настолько по-крестьянски умно, как будто вырос на хуторе, а не в городе. В курятниках у него для чистки помета поворотом рукоятки поднималось «сидало», а в свинарнике по этому же принципу осушается общая на два станка поилка. Но станки Петро возвысил над землей на 70 сантиметров и пол для свиней сделал решетчатым, с учетом размера копытца. Причем не весь, а половину. Где хрюшки лежат и кормятся - из сплошной доски, а где пьют и гуляют - там решетка. Таким образом, бяка просыпается вниз, и оттуда её хозяин вывозит тачкой в составленное из шифера навозохранилище. Стойки самих станков уперты в бетонные дорожки. Получается, что свиньи у Петра лежат на сухих досках. Причем доска обычная, сосновая «тридцатка».

- А если на дубовых? Они ж долговечнее, - говорю я.

- Попробовал, дубовые скользкие, и у меня две «машки» расчахнулись. А сосновых хватит года на три, потом заменю.

 Все станки у Петра в кирпичном сарае под крышей и напоминают большие кроличьи клетки. Кормушка для поголовья у него с торца и типа обычного деревянного корыта, большая часть которого находится в станке, а меньшая, для засыпки дерти, выходит на бетонную дорожку. Прошелся с тачкой - засыпал корм, поилки крутнул воротом - опорожнил, залил свежей водички. И раз в неделю почистил под станками навоз. И хрюшки у него всегда чистые. На зиму окна свинарника Петро забьет пленкой, и в станках сквозняка не будет. Вот такой умный свинарник сделал своими руками «чистый» грузинский горожанин Петр Мартьянович Линтарёв.

- Ты у кого-нибудь видел свинарник на «воздусях»? - спросил я Петра.

 - Нигде не видел. Сам додумался. Люблю чистоту и подумал: отчего мои хрюшки должны жить в грязи?

 Во дворе у него действительно чисто. И хоть участка всего 13 соток, и на нем сотни кур и свинство, нет никакого «срачу». Сквозной бетонированный проезд, сбоку под навесом деревообрабатывающий станок, привезенный из  Поти, собственной конструкции дертница, домашняя сварка, ну и всякий мужской «хурхуяж-инструментарий», ибо  Петро, как видите, человек мастеровой.

 Видя умение Линтарёва хозяйствовать, его крестьянскую хватку и жизнестойкость, нынешний глава Привольной А.Гончарь без сомнения рекомендовал банку его как кредитозаемщика. И банк дал кредит на несколько лет, 177 тысяч - на ремсвинок и на корма. За эти деньги Петро с Людмилой купили еще и поросят для быстрейшего погашения кредита (количество голов не указываю - от сглаза). Но денег Петру все равно не хватило (для расселения поголовья нужны будут новые станки - он их сейчас мастерит), и тогда ему принесла собранные из пенсии 10 тысяч старшая сестра, которая теперь живет от Петра неподалеку. Помогла, как мать помогает сыну.

 ...Недавно к Петру приехал земляк из Грузии, живущий в соседнем районе. Просидели вечер за бутылкой вина.

- Скажи, как ты выживаешь, как у тебя это получается? - спрашивал земляк. - Я и торговать пробовал, и металл собирал - не могу подняться после Грузии!

 Петро вместо ответа включил во дворе свет и показал земляку свиней, кур.

- Так это ж сколько говна надо вынести! - опешил земляк.

 - Да, тяжело. Но на хлеб моей семье хватает. И к землякам я не езжу на судьбу жаловаться, - ответил Петро.

 У Петра и Люды подрастает совместный сын Димка, умница- пятиклассник. Старшие Людины уже выросли, но для  Петра и они родные. Чем может - помогает, хотя по нему заметно - притомился мужик. Все стройки, все работы на его руках. Люда обеспечивает, как и положено жене, тыл и тепло очага.

- Уже, знаешь, и колени болят, и руки крутит от работы, - серчал мне Петро как одногодку.

- Ты во сколько лет женился, в сорок шесть? (Он кивнул.) Во! И жена хорошая досталась. А если б в двадцать лет женился и на лахудре, то в сорок бы все болело. А может бы, и «гигнул» давно. Значит, вывод: живи и радуйся, что в 55 болеть стало, а не в сорок.

 Он рассмеялся моей грубой шутке, но глаза веселеть не хотели, и тогда я спросил:

- За Грузией скучаешь?

 Он вздохнул и ответил:

- Как тебе сказать... Я теперь не знаю, где у меня Родина.

 Порыв осеннего ветра сбил с ветки большую налитую соком грушу, и она разбилась у ног Петра. Сорт был явно не кубанский.

- Из Поти привез саженец? - спросил я.

 Он кивнул, и нервная дрожь пробежала по его седым усам.

Выразить свое отношение: 
Теги: общество
Рубрика: Общество
Газета: Газета Крестьянин