Молзавод на Кубани: Эх ты, Ерёмка…

На фото: Евгений Посаженников

Фермер "кинул" инвестора в надежде разбогатеть, но чужое добро не принесло ему удачи.

ГОД назад в публикации «За чем к Ерёмке очередь? За тем, что быстро портится» («Крестьянин», № 12, 2010 г.) мы рассказали об интересном совместном проекте фермера Бориса Ерёменко и предпринимателя Евгения Посаженникова. Напомним, на средства бизнесмена в КФХ у станицы Убеженской поставили молочную ферму, а при ней – собственную переработку, отладили систему реализации. Молоко, творог, сметана, сыры от Ерёмки (так называли их покупатели) пользовались бешеным спросом, поскольку готовились по старым русским рецептам и были исключительно натуральными. Но вскоре после выхода статьи фермерский молзавод залихорадило, а сейчас от него остались одни руины, за долги отдан и весь скот, полсотни людей потеряли работу. Расхожее мнение о том, что алчный инвестор обдирает доверчивого селянина, в данном случае неуместно. Всё вышло как раз наоборот. Впрочем, у этой истории есть обнадёживающее продолжение.

Снабженец с амбициями

Предпринимателя Евгения Посаженникова я разыскал в его офисе в центре Армавира. Евгений Викторович возглавляет известное на юге России предприятие по производству межкомнатных дверей. Настроение у него было паршивое.

– Каждый месяц выплачиваю банку большие деньги за тот молзавод, – чертыхнулся бизнесмен, приглашая меня к журнальному столику с чаем. – Я ведь брал пятимиллионный кредит на себя, у Ерёменко закладывать было нечего.

Посаженников, волнуясь, тянется к сигарете, спрашивает разрешения закурить и рассказывает историю создания союза на доверии и последующего его скандального краха. О том, что фермер Борис Ерёменко прежде основательно пролетел на разведении уток и был гол как сокол, когда ухватился за армавирского бизнесмена как утопающий за соломинку, я узнал ещё в прошлый раз. Об этом судачил тогда весь район. Теперь выяснилось: фермер был и в долговой яме.

– Мне пришлось выложить три миллиона, чтобы рассчитаться с его кредиторами, – вздыхает Евгений Викторович. – А затем инвестировать ещё два миллиона в новое дело: закупку скота, оснащение фермы, приобретение кормов... Это не считая кредита под сам завод.

Посаженникова привлекли у Ерёменко два плюса: наличие действующего КФХ, обладающего правом на некоторые льготы, и пусть небольшого, всего в 12 гектаров, клочка арендованной земли. Не на пустом месте начинать, соблазнился инвестор.

Когда я спрашиваю, как же он, съевший собаку в бизнесе, не озаботился элементарной юридической защитой своих интересов, Посаженников только рассеянно водит руками у глаз.

– У меня было что-то вроде шор, всё держалось на честном слове.

Держалось целых полгода, с сентября по март, в течение которых молзавод, стартовавший с переработки двух центнеров сырья в сутки, вышел на пять тонн.

– Появилась серьёзная выручка, возник шанс рассчитаться с кредитом досрочно, но у моего партнёра вдруг зачесались руки самому порулить.

Джентльменские соглашения, по которым управлял производством самолично инвестор, а владелец КФХ был при нём заурядным снабженцем, разом рухнули, подытоживает Евгений Викторович. Выяснилось: фермер по закону – единственный полноправный хозяин и фермы, и завода, а щедрый партнёр, которому Борис Ерёменко вчера заглядывал в рот и прилюдно расхваливал как благодетеля, ему не указ. Знакомая картина: большие деньги способны вдруг превратить жалкого просителя в самонадеянного чванливого князька.

– Я понял: всё пойдёт прахом, – хмурится Евгений Посаженников. – Это тебе не утки, тут дело куда тоньше, деликатнее… И предлагаю такой вариант: я беру молзавод (фактически, мой) у тебя в аренду на полтора года, чтобы отдать кредит банку, а затем возвращаю действующее производство: пользуйся, твоё. Не соглашается даже на это, хотя и признаёт: деньги вложены мои.

Сложный механизм, мастерски отлаженный армавирским бизнесменом, начал разваливаться уже в первые недели после смены «рулевого». Пора большого молока требовала новых рынков сбыта, а их Ерёменко не искал. Началось затоваривание, возникли долги сдатчикам молока. А дальше всё лишь усугублялось, нарастая снежным комом.

Забегая вперёд, скажу: мои попытки разыскать самого Бориса Ерёменко успехом не увенчались. В райсельхозуправлении и в станичной администрации мне дали несколько номеров мобильных телефонов фермера, но все они оказались заблокированными.

– Я сам давно не могу до него дозвониться и не видел несколько месяцев, – признался глава Убеженского поселения Максим Кравчук. – Его тут многие ищут, задолжал людям.

Не может найти, похоже, даже милиция Успенского района, которая полгода рассматривает - никак не рассмот­рит заявление Посаженникова о привлечении фермера к ответственности.

Новый бренд – «Селянин»

– Единственное, что я сумел спасти, - это кооператив по сбору молока «Селянин», который создавал сам, – оживился Евгений Викторович. – Он объединяет 70 человек, в том числе скотоводов-фермеров, собирает весной до четырёх тонн надоя в день. Когда владельцам коров Ерёменко перестал платить, кооператив чуть не развалился. Я нашёл для него надёжных покупателей – сыроделов из Адыгеи.

– Зачем теперь вам этот «Селянин»? – недоумеваю.

– Это ж готовая сырьевая база для нового молзавода, – откликается Посаженников.

– Неужели после такого удара вы опять сунетесь в село?

– Уже сунулся, – улыбнулся бизнесмен. – Не всё ж плакать.

Оказалось, в конце минувшего года предприниматель выхлопотал для «Селянина» новый мини-молзавод модульного типа стоимостью шесть миллионов рублей. Тогда на Кубань по краевой программе поддержки малых форм хозяйствования поступило всего два комплекта таких предприятий. Условия их приобретения для селян льготные: первые полгода после пуска завода ничего платить не надо, а затем – погашение стоимости в течение шести лет. Охотников на модули предостаточно, но администрация Успенского района сделала всё, чтобы один комплект достался «Селянину».

– Да, Посаженников раньше совершил ошибку. Я ему прямо сказал об этом, – говорит замглавы района Николай Буркот. – Но мне нравится, что человек не сдался. Он хочет созидать. А таким и помогать-то легко. Ведь иного под зад коленом толкаешь, а он палец о палец не ударит.

Уже в конце марта на базе бывшей колхозной бригады у посёлка Державного, выкупленной Посаженниковым, начнётся выпуск пакетированных молока, кефира, сметаны, адыгейских сыров. Персонал классных технологов, инженеров, сыроделов, созванный Евгением Викторовичем из разных городов и весей в Убеженскую и нынче перебивающийся случайными заработками, ждёт этого дня.

– После развала Ерёмки сильно переживал за этих людей, – признаётся Посаженников. – Я увлёк их интересной перспективой, сорвал с насиженных мест, а вышла нелепость. Но теперь мы снова будем одной командой и у нас всё получится.

– А «Селянин» не кинет вас?

– На этот раз я подстраховался: сам вошёл в кооператив, в нём мои полномочия закреп­лены особо, – заверил Посаженников.

Уже прощаясь, я взглянул на книжную полку предпринимателя. На ней лежали два пухлых тома в толстых обложках под названием «Ветеринарное законодательство» и «Справочник зоотехника», изданные полвека назад.

– Кипу современной литературы по животноводству перечитал, – заметил Евгений Посаженников, перехватив мой взгляд, – пока не убедился: лучшего, чем в далёкие советские годы, никто пока не написал. Это теперь мои настольные книги. Кстати, старые рецепты натуральных молочных продуктов мы тоже взяли из них.

Армавир – Успенский р-н, Краснодарский край