Нельзя, чтобы нас судили психи или произвол

Что такое судейское усмотрение? Где она, та черта, отделяющая решение, принятое по усмотрению суда, от вердикта, вынесенного по принципу: как захочу, так и будет? Каковы границы субъективной воли человека, представляющего правосудие, и есть ли они вообще?

Эти вопросы обсуждали в начале декабря на научно-практической конференции в московском городском суде («РГ» № 278 от 05.12.2014 г.).

Участники конференции, видные юристы, правоведы, судьи и прокуроры, признали, что «усмотрение суда сопровождает все стадии уголовного, гражданского, административного процесса». Другими словами, каждый из нас, выступая в роли истца или ответчика, зависит не только от закона, но и от личностных качеств человека, представляющего правосудие.

Например, назначение компенсации за нанесённый моральный вред. Каждый судья определяет сумму компенсации по критериям, известным только ему самому. В Гражданском кодексе по этому поводу нет никакой конкретики. В результате открывается возможность для судейского произвола. Другой пример. Оказывается, можно быть пособником и подстрекателем преступления и избежать уголовной ответственности. Такую возможность «дарит» пункт 4 статьи 31 УК РФ: «Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринимал все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления».

Но как установить, были ли принятые меры на самом деле достаточными? Об этом в законе ни слова. Установление достаточности отдано на усмотрение суда. Следовательно, судья может оправдать одного из участников свершившегося преступления, потому что тот что-то сказал кому-то или сделал такое, что можно истолковать как «все зависящие от него меры».

Если судья не хочет рассматривать вживую апелляционную жалобу, по которой он заранее оформил отказ и осталось только поставить дату, на его усмотрение есть видео-конференц-связь.

В прошлом году я присутствовал на таком сеансе в Ростовском апелляционном суде. Председательствующий некоторое время спрашивал осуждённого, видит ли он судей. Тот, находясь в камере следственного изолятора, смотрел с экрана куда-то в угол зала и молчал. Не было связи. Наконец осуждённый услышал вопрос и ответил: вижу, но не всех. Началась коррекция его положения перед камерой. Ближе, дальше, влево и т. д. При этом лицо осуждённого на экране стало принимать разные выражения, как в кривом зеркале. Члены коллегии сдержанно ухмылялись. Когда же автор жалобы стал отвечать на вопросы, за его спиной что-то загремело. Председательствующий попросил осуждённого прикрыть дверь камеры, за которой шла уборка и гремели вёдра. Но как только он прикрывал дверь, она тут же приоткрывалась. Снова гремели вёдра, и кто-то с любопытством подглядывал в щель за происходящим. Словом, не суд, а камеди-клаб...

В практике газеты «Крестьянин» было немало случаев судейского усмотрения. Как-то мы покритиковали директора одного совхоза. Он оставил своих работников без земельных и имущественных паёв, а потом уволил половину из них, лишив людей средств к существованию. Через полтора года директор обратился в суд с иском о защите чести и достоинства к газете. В иске он указал, что потерпел поражение как кандидат на выборах в районный совет депутатов из-за публикации в «Крестьянине». Судья не стал рассматривать иск по существу. Сколько подписчиков в районе? Все ли читали статью? Чем руководствовались избиратели? Все эти вопросы судью не интересовали. Точно так же судья оставил без внимания факты, предъявленные в публикации. Он удовлетворил иск по собственному усмотрению, подкрепив его фразой собственного сочинения как цитатой, которая якобы была в статье (на самом деле – нет).

Особенную опасность судейское усмотрение представляет сегодня, когда происходит компьютеризация практически всех сфер нашей жизни. У нас уже сформировался второй виртуальный мир электронных документов. И у судей появился соблазн в корыстных целях подменять объективную реальность виртуальными данными, которыми можно манипулировать. В связи с этим вспоминается судебный спор с председателем СПК «Заветы Ильича». У нас были документы, доказывающие, что председатель с помощью шантажа скупил более 4 тысяч га в виде земельных паёв. Истец оспаривал указанную площадь. По запросам суда компьютер Росреестра выдал четыре варианта площади скупленных паёв. Якобы из-за сбоев в работе. И судья по своему усмотрению выбрал вариант с наименьшей площадью.

Но, пожалуй, самый яркий пример судейского усмотрения, обернувшегося абсурдом, проявился на примере событий в селе Генеральское, о которых «Крестьянин» писал четыре раза. Судья узаконил наложение домовладения на сельскую дорогу и на усадьбы соседей. Почему? Да потому что на кадастровой карте ни дорога, ни усадьбы не зарегистрированы. Судье объяснили: дорога и усадьбы существуют более чем полстолетия. Это объективная реальность. А кадастровая карта – виртуальный мир. На карте можно двигать координаты как угодно. Но реальный дом не сдвинешь. Тогда сносите дом, ответил судья. Что это? Неадекватность?

Вот почему участники конференции пришли к выводу, что кандидатов на должность судьи надо проверять дополнительно у психологов и психиатров. Так как перечень характеристик, предъявляемых к судьям, не в полной мере раскрывает личность.

Нельзя, чтобы нас судили психи или произвол под маской судейского усмотрения.