Не жалеем, не едим, не тратим

По сравнению с насыщенным 2014-м, когда в России один за другим случались Олимпиада, украинская война, беженцы, «Крымнаш» и прочие исторические события, год 2015-й был относительно спокойным.

Экономика с двумя минусами

Закончив 2014 год неимоверными колебаниями курса валют, Россия входила в новый год с одной надеждой – теперь стабилизируется! Правительство заявляло, что рубль недооценён, что виноваты спекулянты, что так долго продолжаться не может.

В январе рубль снова рухнул. За месяц доллар подорожал на 14,4 руб­ля, евро – на 10,85 руб­лей. Такого стремительного падения не было ещё никогда. Позже рубль стабилизировался, но не подорожал.
Одновременно с этим постоянно дешевела нефть. В январе – впервые с мая 2009 года – она опустилась ниже $ 50 за баррель. Обновлять рекордный минимум нефть продолжила и дальше. К концу года цена российской Urals упала до $ 35,35 за баррель – в последний раз такое случилось в декабре 2008 года.

С каждым месяцем правительство делало всё более хмурые прогнозы. Предполагаемый бюджет таял на глазах. Дефицит казны увеличится в шесть раз – с прогнозируемого 0,6% ВВП до реального 3,7% ВВП. Латать дыры было решено за счёт Резервного фонда, потратив на государственные обязательства половину имею­щихся в нём денег. 

– Никаких радужных представлений у нас нет, иллюзий – тоже, – констатировал первый вице-премьер Игорь Шувалов.

Правительство стало подсчитывать, на чём экономить. Секвестировали всё, включая государственный аппарат. Упразднили Федеральную службу по тарифам, передав полномочия этого ведомства в ФАС. Ходили слухи, что аналогичная оптимизация коснётся Федеральной миграционной службы и Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Эти два ведомства рассчитывали слить с МВД, что помогло бы сэкономить 30 миллиардов рублей. Но не слили.

В администрации президента зарплаты урезали на 10%. В субъектах РФ стали сокращать штат госслужащих. В целях экономии ликвидировали Министерство по делам Крыма и Севастополя.

Всё чаще эксперты стали заявлять, что выход из кризиса возможен благодаря развитию малого бизнеса, промышленности, сельского хозяйства. Для этого требовались доступные кредиты, невозможные со ставкой Центробанка в 17%. И ЦБ стал ставку снижать: в феврале – с 17% до 15% годовых, в марте – до 14%, в мае – до 12,5%, в июне – до 11,5%, в августе – до 11%. Каждый раз понижение глава ЦБ Эльвира Набиуллина объясняла «риском охлаждения экономики».

Но она продолжала холодеть. В январе глава Минэкономики Алексей Улюкаев предрекал, что промышленность и сфера услуг воскреснут во втором квартале 2015 года. В мае – что в третьем квартале. В августе – что в четвёртом. В декабре министр констатировал, что ситуация в экономике «немножко ухудшилась».

На фоне Улюкаева чуть ли не пророком выглядел экс-министр финансов Алексей Кудрин, говоривший, что экономика попала в полноценный кризис и к концу года сократится на 4% ВВП.

Всё, что в этой связи в мучительных расчётах смогло принять правительство – «экстренный» бюджет 2016 года. На 2017-й и 2018-й загадывать не стали.

– Сегодня прогноз на второй-третий год следую­щей трёхлетки – это уже даже не научная фантастика, – хмуро прокомментировал положение дел глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров.

Бюджет следующего года сократили на 5%. Финансисты долго думали, как индексировать пенсии, материнский капитал и разнообразные социальные выплаты. Минтруду пришлось отказаться от наполеоновских планов приблизить минимальный размер оплаты труда к прожиточному минимуму. В начале года ведомство хотело повысить МРОТ на 21%. Через два месяца аппетиты уменьшили до 11,9%. Министерство финансов, в свою очередь, урезало требования Минтруда до 7%. Но всё закончилось ещё хуже: в октябре вице-премьер Ольга Голодец сказала, что МРОТ, как и все выплаты, будет проиндексирован только на 4%.

Беднели и поддерживали

Об «антикризисных мерах» думали не только власти, но и простой народ, чьи номинальные зарплаты росли, а реальные доходы падали.
В конце января ФАС получило рекордное количество жалоб – 1007 за неделю. Россияне сообщали о росте розничных цен на овощи и фрукты, сахар, яйца, рыбу, гречку, хлеб. ВЦИОМ отмечал, что подорожание мяса заметили 74% респондентов, «молочки» – 70%. Треть населения перешла на более дешёвые продукты. Народ стал экономить на одежде и обуви, отдыхе, топливе, сотовой связи. Бытовая техника и мебель стала роскошью.

Не удивительно, что на этом фоне так выстрелила новость о том, что в первом квартале этого года на 5,2% выросла смертность. Злые языки тут же заговорили, что народ «убивает» девальвация рубля и стрессы, но Минздрав поспешил оправдаться: мол, рост смертности объясним тем, что долгое время в стране росла продолжительность жизни. То есть как будто в первом квартале 2015 года стали уходить в мир иной те, кто мог отправиться туда ещё в 2014-м...

Вслед за ценами на продовольствие выросли тарифы ОСАГО (в некоторых случаях на 60%). Госмонополии стали ссориться с ФАС. Всё дело в том, что в 2014 году ряд тарифов был заморожен, их планировали в 2015 году индексировать на уровень инфляции. Но тогда никто не мог предположить, что в 2015 году инфляция будет стремиться к 16%. Социальный блок правительства настаивал, что население не выдержит новых поборов. Минэкономики отвечало, что если тарифы не увеличить, «не выдержать» могут ресурсоснабжающие организации.

На фоне падения доходов в обществе усилились протестные настрое­ния. Они достигли максимума с 2012 года, в период массовых митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Но в этот раз митингов не было. Считающих, что «есть такие острые проблемы, которые без акций протеста вообще не решить», в стране оказалось всего 8%. 

В марте фонд «Общественное мнение» констатировал, что люди лишились главной ценности путинской эпохи – веры в стабильность. 31% россиян назвали обстановку «достаточно стабильной», но большинство – 57% – сошлись во мнении, что перспективу завтрашнего дня они видят смутно. 

Однако потеряв стабильность, люди не потеряли веру в самого «доб­рого царя». Рейтинг Владимира Путина рос как на дрожжах. К концу октября он достиг 89,9%. Любовь народа к президенту ВЦИОМ объяснил антитеррористической операцией в Сирии. Даже несмотря на то, что любовь оказалась слепа и россияне плохо понимали, кого российская авиация бомбит и зачем. Более 40% граждан не знали, какую позицию заняла Россия, 15% затруднялись ответить, а 7% предположили, что наша страна выполняет миротворческую функцию. Только 18% угадали, что Россия выступила на стороне президента Асада для борьбы с ИГИЛ (запрещённая в РФ террористическая организация). 

Весь вечер на мировой арене

В сфере внутренней политики год начался и закончился предложением отправить правительство в отставку. Сначала эта фраза прозвучала в январе, когда зампред фракции «Справедливая Россия» Михаил Емельянов заявил, что ответственность за кризис в стране лежит на министрах финансово-экономического блока, которые, похоже, не знают, как дальше действовать. А значит, «настало время для смены министров».

В ноябре аналогичную мысль озвучивали активисты КПРФ, выступившие вместе с дальнобойщиками против внедрения системы «Платон». Правда, в отставку советовали уйти конкретным людям – министру транспорта РФ Максиму Соколову и главе Росавтодора Роману Старовойту.

Но в отставку правительство не ушло, а в остальном внутренняя политическая жизнь была небогата на события. Губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина арестовали по подозрению в коррупции. Фигурантку дела «Оборонсервиса» Евгению Васильеву выпустили на волю по УДО. А «лучшего мэра России», экс-главу Махачкалы Саида Амирова, наоборот, приговорили к пожизненному, признав его вину в организации теракта в Каспийске и заказном убийстве дагестанского следователя. Другое убийство – оппозиционера Бориса Немцова – ещё находится в стадии расследования.
Эти новости, конечно, быстро стирались из памяти под воздействием новой, более волнительной медиапищи. «Пища» шла из-за границы.

Во-первых, весь год продолжалась история с антисанкциями. Россия держала продовольственную оборону в противостоянии со странами ЕС. Россельхознадзор даже привлёк тяжёлую технику, призванную «уничтожать любым способом» запретные плоды. 

Во-вторых, в списке «неблагонадёжных» друзей оказались Египет и Турция. С обеими этими странами наша страна прекратила полёты, а Турции за сбитый военный бомбардировщик предъявила эмбарго на ввоз фруктов, овощей и мяса птицы.

Зато из повестки дня как-то неожиданно ушла «угроза фашизма», которой кормили телезрителей в 2014 году. Украина всплывала мельком: то невыполнением минских договорённостей, то баталиями мэра Одессы Михаила Саакашвили и главы МВД Украины Арсена Авакова. На смену войне в сопредельном государстве пришла война в арабской стране.
С согласия Совета Федерации 30 сентября российская армия начала военные действия в Сирии, вознамерившись с воздуха уничтожить ИГИЛ.

Война в Сирии, как ни странно, миротворчески подействовала на отношения России и США. Конфронтация ослабла, две страны обменялись «списками террористов». На встрече по Сирии в Вене Россию ждали как очень влиятельного гостя. Эксперты уже назвали это «подъёмом национального престижа» страны.

...В 2016 году хотелось бы, чтобы вслед за национальным престижем поднималась и национальная экономика.

Александра КОРЕНЕВА
Рисунок Василия Александрова