Замок для реки Дон

Уровень воды в Цимлянском водохранилище продолжает катастрофически падать

В ноябре он достиг критической отметки в 31,22 метра. Летом вода уходила от берега на небывалое расстояние – например, рядом с хутором Крутой на 150 метров. Проблема, которую десятилетиями поднимали экологи и учёные, в нынешнем году достигла пиковой остроты.

Из-за обмеления Дона уже пострадал турбизнес – перестали ходить круизные теплоходы из Москвы, Санкт-Петербурга, Астрахани. С каждым годом становится меньше рыбы, и могут исчезнуть ещё сохранившиеся краснокнижные рыбец и шемая. Нехватку воды ощутило на себе и население. Этим летом жителям городов Шахты, Новошахтинска и соседних посёлков воду доставляли на подводах. 
«Нынешний год оказался особенно маловодным, – говорит кандидат биологических наук, заведующий отделом ЮНЦ РАН Олег Степаньян. – Климат цикличен: если сегодня мало дождей, через год-два будет много. Но надеяться на это не следует».

Цимла держит воду на замке

Причины называют разные: изменения климата, малое весеннее половодье, хозяйственная деятельность человека. Но всё это цепочка взаимосвязанных проблем, и рассматривать их правильнее в комплексе. 

Всё началось с того, что на Дону в 1952 году построили Цимлянское водохранилище. Оно перекрыло естественное течение реки и удерживает воду, сохраняя её уровень за счёт шлюзования. Плотину доктор технических наук Владимир Лагутов, который несколько лет поднимает вопросы её влияния на экосистему Дона, называет самой бессмысленной в мире.

«По сути, это преступление против природы – мы погубили всю пойму, рыбу. Более 20 лет Дон не разливается, последнее половодье было в 1991 году. А нет разлива – водохранилище заиливается, родники и малые реки закрываются из-за отсутствия источников пополнения воды», – считает член Высшего экологического совета при Госдуме Владимир Лагутов.
Раньше весной приходила большая вода – заливала пойму. В ней создавались многочисленные, можно сказать, ясли для рыбы, в которых она метала икру. Когда вода уходила, рыбная молодь распространялась по Дону. Теперь воду держит на замке Цимла.

«Доходы от деятельности плотины за все годы меньше, чем стоимость потерянной рыбы. Это был стратегический запас страны – в случае неурожая ею можно было кормить всё население 10 лет», – считает Лагутов.

Усугубляет положение дел судоходство. Ему сегодня отдан приоритет в использовании вод­ных ресурсов. Дон превращён из природного объекта в техногенный канал для перевозки грузов. Чтобы многотонные танкеры, баржи проходили по реке, она должна держать уровень воды 4-5 метров. Поскольку река мелеет, Цимлянское водохранилище поддерживает его. То есть выбрасывает тогда, когда нужно провезти грузы. 

Кроме прочего, «срок годности» плотины давно вышел. Такие сооружения строятся на 40-50 лет, её норматив уже превышен в 1,5 раза. Владимир Лагутов ставил эту задачу ещё в 90-е годы. Тогда даже объявляли конкурс на поиск новых технологий рекультивации цимлянских земель, да так и не довели до конца. И этим нужно заняться срочно. 
 
Воду растащили по частям

Развитие прогресса продолжило наступление человека на природу. 7 лет назад была восстановлена работа Цимлянской гидроэлектростанции. По словам Олега Степаньяна, до её реа­нимирования шлюзы были закрыты, и вода худо-бедно заполнялась за зиму. Теперь же ГЭС съедает значительную часть водных ресурсов. Потреб­ление воды возрастает также из-за развития промышленности – предприятия бесконтрольно её используют для своих нужд. 

«Воду просто разобрали по “кружкам и ведрам”. Каждый, кто занимается хоздеятельностью, ставит, где считает нужным, маленькие плотинки и использует воду. Более того, сейчас занимаются добычей песка в пойме реки Дон, и на это власти дают разрешение бизнесу. Всё это изменяет экосистему: грунтовые воды меняют направление, блокируются поверхностные стоки», – дополняет член научно-технического совета эколого-технологической независимой академии Александр Водяник.

Добрая часть донской водицы используется для полива сельхозполей. Водяник считает, что должна быть система расчёта: на каких угодьях, сколько и что можно выращивать исходя из конечности ресурсов. Но это никто не регулирует, и аграрии сами решают, сколько им нужно воды для получения урожайности.

Растаскивают воду и частники – сегодня идёт большая жилая застройка возле реки. Каждый особняк – это скважина, а то и две, и это тоже никак не лимитируется. 

Комплекс проблем и решать нужно комплексно

Пытаясь улучшить водную систему, донские власти проводят частичные «чистки» дна и берегов Дона, а также входящих в него малых рек, но это только усугубляют ситуацию. Александр Водяник приводит в пример Темерник. Реку почистили в низовье, а до верховья не дошли – оттуда всё спустилось, в итоге она стала канавой.
«У нас власть только отчитывается, сколько миллионов использовано на очистку того или иного участка, но никто ещё не исследовал, что это дало. В отчётности отсутствуют показатели качества этого дноуглубления и “очистки”», – утверждает эколог. 

Учёные солидарны в том, что для решения всех проблем необходим комплексный подход. Причём масштабный, на уровне всей страны. Основной водосбор реки Дон, как говорит сотрудник ЮНЦ РАН Степаньян, находится за пределами Ростовской области – в Воронежской, Московской областях. Донской регион пострадал раньше потому, что расположен ниже, скоро те же проблемы коснутся и остальных. Поэтому решать их нужно на принципах межрегионального сообщения. 

Необходимо в корне изменить управление 

Весь клубок проблем наматывался годами и не решался из-за нежелания власти брать на себя ответственность. В этом едины все эксперты.
Владимир Лагутов: «У нас разрозненное управление: Азово-Черноморское, Азово-Донское пароходства подчиняются только своему руководству, отдельно работают вод­ный транспорт, рыбная отрасль, минсельхоз. А водный бассейн должен состоять из всех интересов».

Олег Степаньян: «Стоит проб­лема: какие ресурсы кому подчиняются. Крупные реки относятся к федеральной собственности, небольшие речки типа Темерника относятся к управлению муниципалитетов, малые речушки – местных органов власти, вплоть до сельсоветов».

Александр Водяник: «При СССР была единая система, теперь она распалась, и каждые несколько лет новые руководители пытаются создать новые программы. А должна быть одна, единожды сформированная, которой бы придерживались все пользователи ресурса и не отступали». 
Ещё не поздно всё исправить. По мнению Лагутова, на это потребуется 20-30 лет. Он давно пытается достучаться до власти. Писал статьи, выступал на научных симпозиумах, приходил к бывшему губернатору Чубу с программой и даже деньгами под неё. Его выводы: «Приоритетом стало судоходство, далее реку используют энергетики, на третьем месте промышленная и сельскохозяйственная деятельности. На последнем находится рыба и человек. А нужно всё поменять».

Он предлагает сначала создать условия для рыбы. Стандарты качества воды, применяе­мые к рыбе, на порядок выше и жёстче, чем к человеку. Если она там будет жить, то воду сможет пить и человек. Для этого он предлагает для всех рек создать «осетровые парки». В Ростовской области – донской осетровый парк, на Урале – уральский, на Волге – волжский. А промышленность поставить на последнее место. 
Вот только готов ли пойти на это наш мир, строящийся на сугубо экономических интересах? Ведь сегодня и ГЭС, и Ростовская АЭС, и судоходные компании – отдельные собственники, преследующие личные интересы. Получится ли убедить их, что вода – основа всей жизни, что если сегодня мы её не сохраним, завтра и они не смогут «хозяйствовать» – во всех смыслах этого слова.

Элла ВАСИЛЕНКО

Фото Александра Липковича