Третий раз в ресурсный класс

Об успехах и сложностях инклюзивного образования на Дону

В самой большой школе Пролетарского района Ростова-на-Дону находится единственный в Ростовской области ресурсный класс. Его ученики – дети с расстройством аутистического спектра (РАС) и ДЦП. О том, как сегодня развивается проект, об успехах и трудностях в процессе его реализации рассказывает Ксения Берковская, инициатор создания ресурсного класса.

Научить учиться

– Прежде всего, что такое инклюзия и зачем она нужна детям с аутизмом?

– В буквальном смысле, инклюзия – это включение. На деле это означает, что каждый человек имеет право на уникальность. То есть люди с инвалидностью могут и должны жить полной жизнью, участвовать во всех сферах общественной жизни. Это не просто слова, они закреплены законами. Например, закон «Об образовании в РФ» вступил в силу 1 сентября 2013 года. Он сделал инклюзивное образование возможным и доступным для любого ребёнка. Одной из самых больших трудностей для детей с аутизмом является овладение социальными навыками, навыками взаимодействия с другими людьми и общения. Коллектив сверстников для них – лучшая развивающая среда, своеобразная модель того социума, где после школы людям с аутизмом всё равно придётся жить. От того, как дети подготовятся, чему научатся в детстве, зависит насколько они будут самостоятельны и успешны в будущем.

– Для этого нужен ресурсный класс?

– Ресурсный класс – это одна из моделей инклюзивного образования. Она отлично работает за рубежом, в нашей же стране всё только начинается. По инициативе родителей в одной из московских школ открыли ресурсный класс. Это было лет пять назад. С тех пор такие классы стали открываться во многих городах: в Белгороде, Воронеже, Саратове, Санкт-Петербурге. Везде всё по-разному.В каждом регионе, в каждой школе своя специфика. Но есть и общее. Во-первых, высокая эффективность этой модели образования. Во-вторых, проблемы, с которыми сталкиваются организаторы всех ресурсных классов.

– А как выглядит ресурсный класс?

– Помещение кабинета разделено на три основные части – зону индивидуальных занятий, в которой ребёнок отрабатывает с тьютором индивидуальную коррекционную программу, зону групповых занятий, где проходят уроки, и зону сенсорной разгрузки и отдыха.

– Кто такой тьютор?

– Это специалист, который сопровождает ребёнка в течение всего школьного дня. Он – посредник между особыми учениками и всеми остальными людьми в школе. Тьютор одновременно является и ассистентом учителя, и помощником ребёнка. Специалист ходит вместе с ребёнком на уроки. Он помогает сконцентрироваться или, наоборот, расслабиться, отреа­­гировать должным образом. А если необходимо – подсказывает. В то же время развивает в ученике самостоятельность, приучает к самообслуживанию и школьной дисциплине.

Любая ситуация в течение дня может стать учебной для ребёнка с ограниченными возможностями здоровья. Тьютор помогает ученику освоить её. Например, пойти на перемене в буфет купить сок или попросить у одноклассника точилку для карандаша.

– Дружат ли тьюторы со своими подопечными?

– Действительно, важно сделать этот акцент: тьютор – это значимый взрослый, с которым взаимодействует ребёнок в течение учебного дня. Это ни в коем случае не няня или старшая сестра. Безусловно, между учеником и наставником должны складываться доверительные отношения. Но при этом нужно строго соблюдать границы между профессиональными и близкими отношениями.

– Ученики ресурсного класса ходят на занятия своих сверст­ников из обычных классов?

– Это основная цель нашего проекта – подготовить ребёнка к обучению в обычном классе. Их ещё называют регулярными. В ресурсном классе ученики работают по индивидуально адаптированным для них программам. Дети приобретают и оттачивают навыки учебного поведения. Они учатся учиться в школе. Постепенно их готовят к присутствию на уроках в обычных классах. В самом начале ребёнка включают в обычный класс для того, чтобы он научился работать рядом со своими сверстниками, выполнял задание в группе, слушал инструкции учителя. На подготовку детей нужно время. Оно у всех разное. Но к концу прошлого учебного года наши ученики посещали по одному уроку в регулярных классах каждый день.

– Не мешает ли это?

– Нет, потому что это делают крайне деликатно. При всех наших благих целях для ребёнка с особенностями развития мы не должны забывать об интересах всех остальных детей в классе. Инклюзия может считаться успешной лишь в том случае, если удовлетворены интересы всех участников. Потому специалисты ресурсного класса создают такие условия, чтобы особый ученик никак не мешал получать знания другим ученикам.

Замечать другого человека

– На ваш взгляд, в чём главное достижение проекта?

– Дети ходят в школу! Главнее этого ничего не может быть. Учащиеся ресурсного класса приходят в школу каждый день, как другие мальчики и девочки. Более того, они счастливы: мы видим, как дети стремятся в школу, с каким нетерпением ждут нового школьного дня. Дети имеют возможность регулярно учиться общаться со сверстниками и дружить.

– Обычно дети с нетерпением ждут каникул...

– А для учеников ресурсного класса каникулы – самое тягостное время. Правда, этим летом нам удалось на полтора месяца организовать систематические занятия, на которых дети учились играть в различные совместные игры, танцевать, взаимодействовать, накапливали познания об окружающем мире. Это невероятно способствовало развитию ребят!

– Я знаю, что люди с расстройством аутистического спектра испытывают значительные трудности с эмпатией. Как эту способность можно развивать в школе?

– Способов очень много. Например, у нас есть традиция поздравлять друг друга с днём рождения. Поначалу дети в качестве подарка вручали то, что покупали родители. Затем наши специалисты порекомендовали нам готовиться к поздравлению иначе. Теперь каждый ученик принимает активное участие в выборе подарка. Родители сообщают ребёнку, что через несколько дней будет празднование дня рождения их одноклассника. И интересуются, что хотел бы подарить ребёнок своему школьному приятелю. Обычно дети предлагают то, что любят сами: набор карандашей, шоколад, гелиевые шары, раскраску, краски, кисточки. Детям с аутизмом очень сложно поставить себя на место другого человека и понять, что бы тот хотел получить в подарок. Поэтому работает родительская «разведка». Шепнула мама именинника, что тот любит определённые мультфильмы – ненавязчиво подводишь своего ребёнка к этому. Родителю надо сделать так, чтобы ребёнок сам предложил подарить диск с мультфильмом, привести его к мысли, что именно этот предмет порадует другого человека.

– Как реагируют именинники на такие подарки?

– Очень хорошо. Один из учеников очень любит морских животных. Было очень трогательно и ценно, что он получил в день рождения две руко­творные открытки от своих одноклассников. Внутри одной из них была аппликация: аккуратно вырезанный огромный кит, наклеенный на обе внутренние стороны открытки.

Счастливые люди

– Есть ли успехи у детей?

– Ученики, которые будут учиться третий год, очень выросли и изменились. Несмотря на все сложности реализации самого проекта, ребята развиваются, социализируются. Они адаптировались к школе, приобрели навыки учебного поведения, гораздо реже теперь проявляют нежелательные формы поведения, которые свойственны детям с аутизмом. В этом году к нам пришли дети, которые до этого не ходили в школу, первоклас­сники. Разница существенная. Сразу видно, какой путь был пройден и какой предстоит пройти.

– Как проявляется нежелательное поведение?

– Например, хождение по классу, протест, агрессия. Когда дети не могут выразить, что хотят, они используют ту форму поведения, которая им доступна – протест, нежелание выполнять задания, инструкции и так далее.

– Они не говорят, кем хотят быть?

– Пока не говорят. Я уже давно бросила думать, кем станет мой ребёнок, когда вырастет. Я хочу, чтобы он просто был счастливым человеком. И всё равно, кем он станет, будет кормить животных в зоопарке или… Какая разница? Главное, чтобы он чувствовал, что живёт полной жизнью. Когда дети с особенностями развития с малого возраста учатся общаться со своими сверстниками, у них больше шансов стать успешными и счастливыми людьми во взрослой жизни. Они ходят на одни и те же праздники: Первое сентября,

Прощание с букварём и другие мероприятия. Наши дети стоят на торжественной линейке, отпускают в небо шары и радуются вместе со всеми остальными. Они посещают творческие занятия, лепят, рисуют. На переменах к нам в сенсорную зону каждый день с удовольствием приходят дети из соседних классов.

– Наверняка родители очень волнуются, как их детей воспримут в школе.

– В самом начале проекта мы, взрослые, конечно, волновались, как будут относиться школьники к появлению особых детей в школе. Но педагогическому коллективу удалось создать такую тёплую атмосферу, что со временем все сомнения исчезли сами собой. Детям объясняли, что нет одинаковых на свете людей. Все мы разные. Укаждого есть свои особенности. Кто-то, например, голубоглазый, а кто-то не умеет говорить, кто-то рыжий, а кто-то передвигается на коляске или боится резких громких звуков.

– В школьных столовых обычно шумно.

– Да, для некоторых наших учеников поход в столовую был задачей не из лёгких. Одного мальчика полгода учили заходить в столовую, проводили специальные занятия. Давали небольшие задания вроде купить сок и выйти. Всё делалось постепенно, ведь большое количество детей, высокий уровень шума и прочих раздражителей повышали тревожность. А отсюда – крики, протесты. Приучали и к очередям. Они должны ждать своей очереди в играх, при ответах на уроках, в буфете и во многих других ситуациях. В столовой подгадывали так, чтобы детей было немного: приходили на короткой перемене, поближе к концу. Тогда надо подождать двух-трёх человек. Постепенно задача усложняется, очередь растёт.

Региональные особенности инклюзивного образования

– С какими проблемами вам пришлось столкнуться в процессе реализации проекта?

– Проблема номер один – финансирование. На сегодняшний день вопрос об оплате работы тьюторов, повышении квалификации специалистов всецело лежит на плечах родителей учеников ресурсного класса и благотворителях. Для обеспечения принципа доступности образования и стабильности данной инклюзивной модели у школы должна появиться финансовая возможность для создания и обеспечения специальных образовательных условий. На сегодняшний день в условиях современного уровня подушевого финансирования образовательных учреждений и отсутствии каких бы то ни было региональных повышаю­щих коэффициентов школа просто не в состоянии приглашать в штат таких сотрудников, как тьюторы. Между тем они выполняют огромный объём аналитической работы: проводят диагностику, пишут рекомендации, составляют и реализуют программы коррекции нежелательного поведения, программы индивидуального развития ребёнка. Потому платить им ниже прожиточного минимума нельзя, об этом не может быть и речи. Ещё никто не придумал, как мотивировать специалиста на повышение своего профессионального уровня и стабильную качественную работу без нормальной оплаты его труда.

– Как удавалось эти два года решать вопрос с оплатой специа­­листов?

– Конечно, родители вкладывали свои личные средства. Однако при воспитании ребёнка с инвалидностью многие семьи существенно ограничены в средствах, поэтому мы обращались к частным и корпоративным благотворителям. Во многом благодаря их помощи мы развивали свой инновационный проект. Могу сказать, каждый месяц это был громадный стресс: найдём – не найдём финансирование, помогут – не помогут... В апреле этого года ситуацию значительно облегчила поддержка благотворительного фонда «Помоги детям». В рамках первого на юге России инклюзивного образовательного проекта по адаптации и социализации детей с РАС «Включи!», поддержанного компанией «Мегафон», нашему проекту были выделены средства не только на оснащение современным оборудованием зоны сенсорной разгрузки в ресурсном классе, но и на полугодовую оплату работы тьюторов. Но мы не останавливаемся, ведь надо учить наших детей сегодня. Будущее наших детей создаётся именно сейчас.

– Проблема финансирования не единственная?

– Да, ещё одна значительная проблема – кадровый дефицит специалистов. Остро не хватает дефектологов, психологов, логопедов. Практически нет учителей, подготовленных к работе с детьми с ограниченными возможностями здоровья, в том числе и с аутизмом. За два года у нас в проекте сменилось четыре учителя. Мы верим, что в этом году ситуация изменится – школа принимает на должность учителя специалиста, которого мы в течение двух лет готовили в своём проекте. Но если вопрос с учителем ресурсного класса можно считать решённым, то вот вопрос с более узким специалистом – дефектологом – остаётся невероятно актуальным вот уже несколько месяцев. Мы ищем специалиста, но не можем найти его во всём миллионном городе.

– Если такие трудности существуют в областном городе, то как же складывается ситуа­ция в небольших населённых пунктах?

– К сожалению, чем дальше, тем сложнее. Причём трудности растут как снежный ком. Я не знаю, что конкретно посоветовать родителям особых детей из далёкого хутора. Знаю одно – нельзя запирать ребёнка дома. Надо бороться! Идти в органы власти – к главе администрации или в отдел образования и заявлять: «У меня растёт ребёнок с особенностями развития, но он имеет право на получение образования, и я хочу его реализовать». Это важно, потому что если родители будут молчать, ситуация с мёртвой точки не сдвинется.

– Как вам кажется, какая картина с инклюзивным образованием складывается в нашем регионе в целом?

– И в нашем регионе, и в большинстве других ситуа­ция примерно одинакова. Проблемы похожи: недостаточность финансирования, острая нехватка кадров, несовершенство нормативной базы. В Ростовской области вопрос инклюзивного образования пока не решается системно, отсутствует общая стратегия. А потому, на мой взгляд, каждый сам думает, как решать свои проблемы. Родители сбиваются с ног, ищут, куда именно и каким образом пристроить ребёнка, и, как правило, выбор у них невелик. А администраторы школ вынуждены балансировать между несовершенством нормативообразующих документов, регулирующих работу школ, и недостатком финансирования для создания специальных условий для инклюзивного образования. И самое главное: сегодня нет открытого диалога между всеми заинтересованными сторонами. Необходимо создать активную рабочую группу, куда вошли бы представители министерств и ведомств, общественные организации, представители родительского сообщества и руководители образовательных учреждений. Продвинуться в решении проблем инклюзивного образования можно, только объединив усилия и открыто обсуждая проблему. 

Ирина БАБИЧЕВА
Фото предоставлены 
Ксенией Берковской