Атаманское подворье
Как казак занялся крестьянским трудом
Алексей Васильевич Слепухин служил в районной муниципальной казачьей дружине, избирался атаманом восточной окраины ст. Вёшенской. Дружинники патрулировали по вечерним улицам станицы, задерживали нарушителей, уничтожали карантинные растения, занимались воспитанием трудных подростков. Но у Алексея была ещё задумка вернуться к сельскохозяйственному труду. К тому же зарплата в дружине невелика, а на семью всё больше требовалось затрат; сын ходил в школу, дочка подрастала. Так и решили Алексей Васильевич со своей супругой Галиной Леонидовной заняться крестьянским трудом. «Корни-то мои от родителей с хутора Вязовского. Я знаю труд на земле не понаслышке. Тут у меня всё родное. Мозолей не боялся и не боюсь. Могу водить машину, трактор. Люблю ухаживать за животными. Так почему же мы должны жить на минимальную зарплату?» – задавался вопросом глава семьи.
Деды, отец его жили вот тут, на речке Еланке, трудились, служили и пребывали в достатке. А почему он не сможет? Брошенные хутора, земли… Кому их возрождать? Да нам же самим! Такие вот мысли привели Алексея к решимости стать индивидуальным предпринимателем. Первоначально в графе «сфера деятельности» записал: «выращивание рыбы, домашней птицы». Вторым шагом было – аренда пруда в Терновском сельском поселении. Там же, в хуторе Поповском, присмотрели и купили Слепухины пустующий домик.
– В 2003 году я взял пруд в аренду. Зеркало водной глади по весне – до двух гектаров. Стал я разводить рыбу, запустил малька. Но рыба растёт три года, а жить на что? Стали покупать утят, чтоб на пруду их выращивать. Деньги занимали, сами начали торговать мороженой рыбой, чтобы купить молодняк птицы. Построили изгороди, навесы для летней уткофермы. Тут же готовили, варили кашу для птицы. Весь пруд обнесли сеточной изгородью от лис. Но покоя не давали ястребы. На пруду семьёй и жили. А утят мы тогда взяли на выращивание больше одной тысячи. Корма покупали. Плюс расходы на бензин. Но утка на станичном рынке не пошла. Планировал получить за лето хороший доход, но к Новому году оптовых покупателей не нашлось и мы даже затраты не вернули. Мясо в холодильник не помещалось. Что-то даже пришлось выбросить… На второй год стали выращивать гусей. К
Новому году тушки у нас стали покупать в розницу и оптом. Вот и в этом году выращивали три сотни гусей на своём хуторском подворье. За лето стадо уменьшилось. Был небольшой отход, потеря молодняка от хищников, немного продали, но уже надеемся, что в убытке не будем.
А что же с прудом? Пока рос малёк, с поля во время ливневого дождя ядохимикатами потравили рыбу соседи-земледельцы. Всплывали мёртвые карпы по два-три килограмма… У нас же как всегда: ждёшь добрых людей и удачи, а оно всё наоборот. И не оттого ли, задолго до сорокалетия, пробило у Алексея сединой. Ведь ждали прибыль, дохода от своих трудовых и материальных вкладов. Но попробуй найти ответчика, виновного в потраве. Зависло всё в воздухе.
Весной Алексей вновь завёз маточное поголовье товарной рыбы. Успешно прошёл нерест. Контрольный отлов показал, что малёк прижился. Нужна подкормка, чтобы рыбка в зиму набрала привес. Написал арендатор на фанере объявление, столбик сбоку дороги поставил, перед прудом: «Рыбная ловля запрещена, аренда». Всё равно нет-нет да заскакивают воришки. Пруд у Алексея Васильевича постоянно под контролем. На вездеходе «Уаз» он не раз за день проверяет сохранность мостушек, переходов, изгородей.
Как-то при встрече спросил я у Алексея разрешения с часок посидеть у него на пруду с удочкой.
– Кто у меня спрашивает – я многим разрешаю. Но не терплю, когда самовольничают. Я копеечку хорошую вкладываю в этот пруд, чтобы самому заработать на жизнь, а некоторые субъекты просто не хотят уважать себя и меня в первую очередь. У меня есть номера телефонов участковых полицейских, мне стоит только сообщить цифры машины, мотоцикла…
Вместо сторожа теперь – видеонаблюдение. Приехал, батарейку поставил – запись идёт. На днях вот из соседнего хутора Белогорского заехали воры на пруд ко мне, украли печку-буржуйку, сетку. Ну, сразу же их поехали и взяли с поличным. Был суд. Для начала дали этим ворам по одному году заключения. Условно, – рассказывал теперь Слепухин, поправляя провода эдектропастуха. – Но я же прошу: получив от меня разрешение посидеть с удочкой на пруду, вы же глядите, мелочь в ведро не берите, выпускайте, пусть растёт малявка, а то некоторые приедут и ловят некрещёную…
Мы пообещали выполнять все требования. Одной удочкой, с одним крючком. Вот пробую насаживать на крючок дождевого червя. Поплавок от крючка ставлю сантиметров на тридцать, забрасываю в воду с деревянной мостушки, зависшей над водой по направлению к наблюдательной сторожевой вышке. Не успел я моргнуть, как поплавок запрыгал и поплыл. Дёрнул на себя удочку, и у меня в ладони затрепыхал карасик с палец величиной. Что ж, надо его отпустить. Опускаю руку в воду – был таков, как стрела оставила росчерк на зеркальной глади… Попадались изредка и карпята с ладошку, одной рукой не удержишь.
Во дворе у Алексея с Галиной десятка два чёрненьких пузатеньких поросят, будто они накачаны воздухом. Копаются себе носами в сене и даже не боятся козликов, овечек. А мелкого рогатого скота Слепухины развели около сотни. Тут тебе и мясные эдильбаевские овцы, с горбатыми носами, без рогов, до ста и более килограммов живого веса, и козы с козлятами пуховых пород с голубыми прядями руна. Есть козёл с великолепными царскими рогами, как у оленя… И гуси тут ходят целыми стаями, вытянули шеи к лужицам, щекочут носами в воде, что-то находят съедобное.
Есть у Слепухиных дойные коровы, а недавно завели они настоящую лошадку. Алексей ищет уже седло, в магазине их теперь не продают. Так что атаманское подворье у Слепухиных в самый раз, а хозяин белоручкам с полным правом может сказать: эй, казаки, берите землю!
Задумка есть у атамана построить второй пруд, рядом с домом. Там, где мы ловили малька, будет нерестилище, а ниже по балке – откормочное. Оно должно быть мелководное, хорошо прогреваемое солнечными лучами. Всего-то и надо построить плотину в полтора метра высотой, в самом узком месте, не больше 50 метров. И мы прошли вдоль и поперёк этот овражек возле дома Слепухиных. Перешагнули через ручей, а за ним – 20 гектаров арендуемой Слепухиным земли под пастбище и сенокос. Но вот беда, нельзя, оказывается, строить пруды в черте населённого пункта по нынешнему водному законодательству.
Усадьба Алексея – на самом краю хутора. Поблизости нет ни одного жилого двора. Так неужели нельзя помочь предпринимателю, дать ему разрешение на расширение производства?
Семья вернулась на хутор, тут бы в пример его ставить землякам, во всём оказать ему содействие. Ан нет, всюду какие-то государственные препоны, перед которыми решения собрания депутатов местного поселения неправомочны. Нет уже давно этой части хутора, но начерченные границы как-то же надо менять, жизнь не стоит на месте.
Новые люди приходят в деревню, на хутор. Это я заметил в хватке Алексея Васильевича. Он разбирается в электронике, в технике. Он хранитель природы, земли, традиционных форм хозяйствования. Он не выживать пришёл, а жить, хозяйствовать. «Пробить» бы ему ещё вот этот необходимый в производстве пруд доращивания, откорма рыбы – и до конца жизни кормил бы и себя, и общество.
Григорий РЫЧНЕВ
ст-ца Вёшенская, Шолоховский р-н, Ростовская обл.
Фото автора
