«Неприкасаемые»

Этапы аграрной реформы в зеркале газеты «Крестьянин»

«Крестьянин» продолжает проект, посвящённый тридцатилетию фермерского движения. Сегодня – рассказ о том, как аграрная бюрократия бодалась с преобразованиями на селе, которые с трудом, но шли вопреки воле «генералов» агонизирующей колхозно-совхозной системы.

Во второй половине девяностых статистика зафиксировала неожиданный факт: рост крестьянских фермерских хозяйств замедлился и вскоре прекратился. На тот момент в стране насчитывалось около 270 тысяч КФХ. Что случилось? Земли не хватило? Да, нет, у собственников долей и у разваливающихся колхозов и совхозов земли немеряно. Исчерпан потенциал желаю­щих испытать себя в свободном труде один на один со своим или арендованным наделом? Ничего подобного.

В 1998 году в 43-м номере «Крестьянин» опубликовал результаты социологических исследований донского фермерства. Оказалось, что среди фермеров всего 60 процентов выходцев из крестьянских семей. Остальные 40 процентов составляли представители семей рабочих, служащих и даже потомственных интеллигентов. Кроме того, о желающих вырваться в фермеры свидетельствовали потоки писем в газету «Крестьянин».

Так почему же процесс формирования КФХ остановился?

Причина в том, что противники земельной реформы включили механизм её сдерживания. Сценарии консервации земли в бесперспективных хозяйствах были разные, но суть одна, как, например, в бывшем колхозе им. Ленина в селе Политот-дельское Матвеево-Курганского района. Колхоз претерпел несколько реорганизаций, однако его социально-экономическая сущность не изменилась. Дела не шли. И тогда начался исход собственников земельных долей из хозяйства к фермерам. Первая волна забрала с собой полторы тысячи гектаров пашни. В бывшем колхозе осталось три с половиной тысячи. Следующей волне собственников дали возможность выделить землю, но без соответствующего постановления главы района. Пришлось им весной отдавать землю в аренду фермерам по договорам, не имеющим юридической силы.

После чего районная администрация собрала упрямцев и зам. главы заявил, что земля всё равно вернётся в колхоз, т. к. договоры с фермерами ничтожны... «Пока закон на вашей стороне, но это пока...» И посоветовал крепко подумать о своей судьбе и судьбе своих детей.

А закончил «уговоры» откровенной фразой: «Собственность – это зло. Я с самого начала был против передела земли» («Политотдел уже работает», «Крестьянин» № 24, 2001 г.).

На процесс удержания земельных долей в деградирую­щих коллективных хозяйствах наложилось создание первых олигархических агрохолдингов, для которых требовались угодья. За три года только в Ростовской области изъяли у крестьянских фермерских хозяйств, сельхозпредприятий и казачьих обществ более 99 тысяч гектаров. В большинстве случаев постановления об экспроприации земли принимали главы администраций. По решению судов изъяли всего 931 га сельхозугодий (0,9%). А по стране сотни тысяч земельных долей попали в уставные капиталы аграрных монстров в Белгородской, Тамбовской, Воронежской и других областях.

Земельная база для создания и расширения фермерских хозяйств сокращалась, как шагреневая кожа («Тихий “чёрный передел”», «Крестьянин» № 16, 2001 г.).

В этот период на пути фермерского движения появились так называемые «неприкасаемые» хозяйства и губернаторские списки. Откуда? В своё время в Положение о реорганизации колхозов, совхозов и приватизации государственных сельхозпредприятий были включены особые условия, касающиеся специализированных хозяйств. На первый взгляд, с разумной целью: сохранить производственную направленность, то есть селекционно-племенную работу, выращивание высококачественных сортов семян и так далее. Поэтому запрещалось выделение части имущества и земли в натуре при выходе из специализированных хозяйств. Но не так всё просто. При реорганизации особого колхоза или совхоза решение о том, чтобы оставить специализацию, должно было принять общее собрание. После чего принятое решение и запрет на выдел земли в натуре включались в устав реформируемого предприятия. Если такое решение отсутствовало, обратный ход не предусматривался. Другими словами, назначить хозяйство специализированным задним числом означало нарушить закон. Но именно это делали губернаторы краёв и областей, составляя списки «неприкасаемых» сельхозпредприятий.

Как работали губернаторские списки, «Крестьянин» показал на примере собственников земельных паёв ПСК «Племзавод имени Луначарского» Егорлык-ского района Ростовской об-
ласти.

Кооператив банкрот. Сроки аренды земли истекли. Вся породистая живность вырезана. Тем не менее более 300 собственников не могут забрать свои доли для организации КФХ. Им отказывают в выходе из ПСК с выделом земли в натуре на основании постановления № 44 губернатора В.Ф. Чуба «О сохранении целостности земель спе­циализированных сельхозпредприятий».

Собственники общедолевой земли обратились в главное управление Министерства юстиции РФ. Экспертное заключение признало губернаторское постановление незаконным. Губернатор Чуб превысил свои полномочия. Нормативные акты, на которые сослался губернатор, предусматривали ограничения на выдел паёв в натуре только в процессе приватизации земли, но не после.

Ободрённые экспертным заключением, подневольные арендодатели пошли по судам. Сначала мировой, а затем и районный суды проигнорировали выводы экспертов. Для судей единственным законом оказалось постановление № 44, о котором в документе минюста было сказано, что оно «нарушает конституционные права граждан и федеральное законодательство» («“Обгрызенная” доля в паутине спецзапретов», «Крестьянин», 6-12 июня 2002 г.).

Ровно через месяц тот же самый суд разрешил выделить в натуре 204 га родственнику председателя Егорлыкского суда, скупившему земельные доли.

Губернаторский список, имитирующий правомочность, был удобен аграрной бюрократии и судам тем, что его, в зависимости от обстоятельств, можно было учитывать или не принимать во внимание вообще («Забирают доли, бывшие в неволе», «Крестьянин», 25 сентября – 1 октября 2002 г.).

Примеры можно множить. Слишком наглядно и откровенно сдерживали рост фермерских хозяйств губернаторские списки «неприкасаемых» предприятий.

Совхоз «Волгодонский» реорганизовали в одноимённое КСП и довели до банкротства. Более 200 человек попытались выделить и забрать свою землю для организации КФХ и для передачи в аренду другому предприятию. И получили отказ со ссылкой на овощную специализацию и постановление губернатора № 44. На тот момент в аренде у банкрота находилось 5 550 га общедолевой земли. Из них под овощи использовалось... 33 га! Остальная земля была у варягов без договоров за откаты.

В ЗАО «Орошаемое» директор дал добро на выход. Издал приказ о выделении земельных долей в натуре. Председатель райкомзема вспомнил о специализации бывшего совхоза и запретил выдел. Собственники предъявили постановление о снятии специа­лизации. Райкомзем упёрся и показал губернаторский список... Нельзя!

Та же история в ЗАО «Привольное» Багаевского района. Директор, правление и даже земельный комитет пошли навстречу акционерам, пожелавшим стать фермерами. Неожиданно запрет наложил... глава района. Хозяйство в списке... Нельзя!

И предложил собственникам общедолевой земли стать фермерами, в насмешку, взяв землю в аренду у самих себя («Неприкасаемые», «Крестьянин» № 13, 2001 г.).

Специализацию хозяйств в большинстве своём сохранить не удалось, зато ограничение прав собственников долей фактически привело к полной ликвидации этих прав в «неприкасаемых» сельхозпредприятиях. В последующем специализацию с них сняли, а вступивший в силу закон об обороте земель сельхозна­значения отменил законодательство о приватизации земли. В тех «неприкасаемых» хозяйствах, где землю вообще не делили, работники остались ни с чем. По сути их пашня перекочевала в фонды перераспределения, откуда разошлась по родственникам, чиновникам и нужным людям.

Руководители хозяйств изобретали различные способы, чтобы лишить собственников права распоряжаться землёй по своему усмотрению. Под различными предлогами не заключали договоры аренды годами. Отказывали в плате за использование земли, как, например, в ТОО «Стычной» в Константиновском районе. Там один из арендодателей, чья земля использовалась несколько лет бесплатно, а это 20 га, заявил главе района, имея в виду директора товарищества: «Мне от этого человека лишнего не нужно, пусть только отдаст моё.

Сын Лёшка на днях должен демобилизоваться. И, кроме меня, ему штаны купить некому. Мать его умерла три года назад. Если вы этого человека на место не поставите, мне остаётся один выход: зайти к нему в кабинет с гранатой и снятой чекой» («Уж слишком достал он меня», «Крестьянин» 
№ 43, 2000 г.).

А вот руководству АО «Рассвет» в Краснодарском крае пришла в голову идея избавиться от собственников земельных паёв с помощью военных. Людей «убедили» передать свои паи в хозяйственное ведение Министерства обороны. Речи звучали заманчивые. Военное ведомство – бездонный инвес­тор. Горючки и прочего у них неограниченно. И главное – по 40 тонн зерна каждому.

Так АО стало федеральным казённым сельскохозяйственным предприятием Минобороны. А главное содержалось в уставе военного хозяйства, где было записано, что его земли находятся в федеральной собственности и переданы ему в постоянное (бессрочное) пользование.

Военные из 280 работников оставили 80 человек и сместили руководство АО «Рассвет». Оставшись без средств к существованию, собственники паёв решили забрать свою землю для организации КФХ и передачи в аренду фермерам. Но им сказали: земли у вас нет. Вы её сами отдали. Вот ваши заявления об отказе, заверенные нотариусом («И стали называть нас “титаровское быдло”», «Крестьянин» № 15, 2001 г.).

Так крестьяне лишились не только права распоряжаться своей землёй, но и самой земли.

В начале апреля 2004 г. в донской столице состоялась отчётно-выборная конференция Ростовского областного отделения Аграрной партии России. На конференции один из делегатов по фамилии Калабушев, имея в виду газету «Крестьянин», в своём выступлении заметил: «У нас земельную реформу проводят средства массовой информации, а не Министерство сельского хозяйства» («Мелкая вспашка избирательного поля», «Крестьянин», 31 марта – 5 апре-ля, 2004 г.).

К этому времени в Южном федеральном округе, несмотря на сдерживание и противодействие фермерскому движению, количество КФХ увеличилось и достигло 110,5 тысячи (41% от общего числа в стране). Тем самым было компенсировано их сокращение в других регионах России.

Целенаправленные и последовательные выступления газеты «Крестьянин» в защиту интересов фермерского движения, думается, способствовали достижению такого результата.

Виктор ШОСТКО