А много ли чешки дают молока?
Потомственный фермер создал на Дону райские условия для иностранных бурёнок
Сто тридцать шесть будущих мам симментальской породы приехали в Сухую Ельмуту четырьмя машинами. И сразу же без проблем получили российскую прописку. «Языковой» барьер тоже преодолели мигом: к ним с лаской – и они отвечают тем же.
Как всё начиналось
Алексею Киселеву было три года, когда родители, забрав свои паи, первыми вышли из колхоза «Красных партизан». Так что он в отличие от старших брата и сестры не запомнил косых взглядов односельчан и их прохладного отношения, доходившего порой до травли. А между тем новым русским «кулакам» приходилось несладко. Засушливый Пролетарский район входит в зону рискованного земледелия, да и каштановые почвы с солончаками плодородием не отличаются, а уж выделенцам клин и вовсе подобрали особенный – «что не хуже, то и дали». На имущественный пай достался списанный трактор. Благо отец Николай Данилович был рукастый – возродил его к жизни.
– Сразу ничего не посеяли, внесли только под зиму навоз. Наняли технику, перепахали и через год начали. Упор делали на озимые, – Андрей, старший брат Алексея, знает это всё не понаслышке. Он как раз в тот период вернулся из армии, закатал рукава и по сей день растит хлеб.
Севооборот за тридцать лет практически не менялся: озимая пшеница, ячмень озимый и яровой, когда благоприятствуют условия – подсолнечник, изредка включаются дополнительные культуры, лет десять занимались Кисилевы бахчой, с развитием животноводства добавились кормовые травы. А это как раз тема нашего героя.
– Я заступил в хозяйство в 2009 году после окончания ДонГАУ по специальности экономист-управленец сельского хозяйства. Поэтому меня это интересовало. Но направление было одно – растениеводство. Отец, брат, зять, я – четвёртый. Посчитал, что нас много чересчур на одну отрасль. Так возникла идея заняться животноводством. И начали работать в этом направлении постепенно, малыми шагами. С первых дней ставку сделали на молочный КРС. Закупали у населения молодняк – тёлочек красно-степной породы. Довели дойное стадо до 150 голов. Потом поступило предложение от минсельхоза поучаствовать в грантовой программе «Начинающий фермер». Решили, что нам это подходит, тем более направление действующее, все условия соблюсти можем. Так я параллельно с семейным КФХ «Елена», которое родители назвали в честь дочери, моей сестры, создал своё ИП КФХ Киселев А.Н. На полтора миллиона закупил 30 голов более продуктивных животных. На технику тратиться не пришлось, всё было.
Ставка на двойную продуктивность
На сегодняшний день два КФХ семьи Киселевых располагают 2 000 га земли, половина из которых – паи бывших колхозников. Да и сама колхозная база с фермами, складами теперь в распоряжении зачинщиков фермерского движения.
Когда Алексей Николаевич отработал первый грант, решился на второй. Тем более что на семейную животноводческую ферму молочного направления куш полагается уже куда более весомый – 30 млн рублей.
– Скот, решили сразу, закупим за рубежом. Не то чтобы в России не найти поголовье, но каждое племенное хозяйство старается хорошую генетику оставить у себя. За границей тоже по такому принципу работают, но там животноводство намного развитее.
– Их худшие лучше наших лучших?
– Совершенно верно.
К приёму иностранок готовились два года. Прежнее поголовье значительно проредили, остатки его с базы в Сухой Ельмуте перевели на ферму в Мокрой Ельмуте, чтобы выдержать здесь карантин по болезням. И приступили к строительству. Ультрасовременный корпус на 6 000 кв. м высотой 14 м, с доильным залом, оборудованным «ёлочкой» фирмы «Милклайн» на 16 коров, возвели по индивидуальному проекту. В общем обошлась эта ферма ни много ни мало в 100 млн рублей собственных средств. А грант пошёл на закупку животных.
– Изначально планировали купить голштинов. Было много у нас разногласий: стоит ли, не стоит, советовались со специалистами. И всё-таки мы решили, сделали, наверное, правильный выбор, приобрести животных симментальской породы. Почему? Во-первых у них двойная продуктивность: и мясо, и молоко. Производство мяса нам тоже интересно, под боком в Пролетарске есть бойни. Второй момент – переход на стойловое содержание. В этом деле мы новички. Выгульная система намного проще и людям, и животным. Корова сама находит, что ей съесть. Здесь ситуация немного другая, начиная от оборудования и кончая рационом. Голштинская порода более капризная и ошибочек она не прощает, а симменталы попроще.
Подходящий скот начали искать в Германии. Достойного качества нашли, а вот цена не устроила, завышенная. Тогда Киселевым подсказали обратить внимание на Чехию. Генетика одна и та же – страны соседствующие, а цена привлекательная за счёт нового рынка. В Европе больших ферм нет, поэтому поголовье собирали из восьми хозяйств. Выбирали по экстерьеру, по надоям – в ветеринарной документации всё отражено: как лактировали мама, бабушка. И вот в августе 136 нетелей стельностью от шести до семи месяцев прибыли в свой новый дом. Пока тепло, он стоит открытым. Зимой появятся у этого авторского сооружения стены – специальные световентиляционные шторы. Но воздуха животным будет хватать, для этого и была просчитана такая высота. Под основной крышей разместился и «детский сад» – 33 домика. Почти все они уже заселены, в некоторых по два обитателя – так телятам теплее и веселее.
Вкусняшки для милашек
Рацион дойных коров – это, конечно, особый разговор. Ещё на подъезде к ферме обратила внимание, что по периметру изгороди лежат в два наката бесконечные рулоны в белой плотной упаковке. Такого я ещё не видела. Оказалось, это и есть та самая технология заготовки сенажа в линию. Когда плёнкой обматывается не отдельный рулон, а целая цепь их.
– Кошение происходит в определённую влагу, и тут же урожай подбирается в рулоны, прессуется и моментально упаковывается в плёнку. Поэтому поля с кормовыми культурами мы стараемся держать рядом с фермой. После того как пресс подобрал сырое сено, ему больше двух часов на открытом воздухе находиться нельзя, оно пропадает, начинает согреваться, теряется химсостав, ферменты и так далее. А вовремя упакованное получается не хуже, а в иных случаях и лучше, чем свежая трава, потому что за счёт ферментации возрастает сахар на порядок выше и крахмал поднимается. Ну, консервированный корм получается.
– А не преет, влажное же?
– Нет, сенаж в плёнке находится без доступа кислорода – это раз. Потом растение скашивается с корня живое и буквально в течение 3-5 часов мы его упаковываем. Оно ещё продолжает дышать, поглощая кислород и выделяя углекислый газ. И углекислота выступает в роли консерванта.
Мышам, кстати, такие обёртки не по зубам, а вот птицы, бывает, расклёвывают плёнку. Поэтому приходится следить, чтобы вовремя чинить оболочку.
Но есть на базе и «традиционные» тюки сухого сена и соломы. Зачем, когда в таком достатке практически свежая трава?
– Солома на подстилку. А сухое сено добавляется понемножку. Сенаж – это же мягкий корм, а животному для раздражения желудка необходим грубый, колючий корм. Нужны такие укольчики изнутри, тогда желудок будет правильно работать.
Рацион сбалансирован, в миксер закладывается в том числе дроблёнка, концентраты. И поедаемость такого корма стопроцентная.
Ахиллесова пята современной деревни
Казалось бы, ну, всё хорошо, всё заранее просчитал молодой фермер, ко всему подготовился... Однако и у такого инновационного предприятия есть ахиллесова пята – кадры. Кадры – слабое место многих сельских предприятий. Кто настроен работать, уезжает с малой родины или совсем, или включается в армию вахтовиков, не замечая порой, что и дома рабочие руки нужны. В хуторе Сухая Ельмута осталось, по словам Алексея Николаевича, человек 60, в соседнем, Мокрой Ельмуте, побольше. Всё-таки там и школа, и Дом культуры, и магазины. Но как нет пророка в своём отечестве, так и счастье люди привыкли искать на стороне. Вот и мотаются на заработки, возвращаясь порой не только с деньгами, но и с болезнями. Откуда бы в удалённых хуторах взяться ковиду? За пандемийный период эта напасть унесла здесь более тридцати человеческих жизней.
– У нас животноводы меньше тридцати тысяч не получают. Доярки работают через день. 35 тысяч рублей за две недели, скажите, ну, разве это плохо? – удивляется Алексей. – Каждый ли вахтовик имеет такой заработок?
Конечно, труд доярки нелёгкий, соглашается фермер, особенно сейчас, когда на ферме идёт активный отёл, раздаивать коров приходится вручную после автомата. А иначе нельзя – недодаивая, корову за два дня можно загубить. Но очень скоро всё войдёт в ритм. Оператору машинного доения достаточно будет только помыть вымя тёплой водой из пульверизатора и протереть его индивидуальной для каждого животного или одноразовой салфеткой. Всё остальное машины сделают сами. Ферма полностью механизирована, от раздачи кормов до навозоудаления.
– Сейчас у нас работает много приезжих. Кому-то мы снимаем жильё в Пролетарске или хуторах, некоторым даже приобрели дома. При этом из зарплаты высчитываем за это минимум, в основном на погашение пойдут премии и доплаты, рассчитывающиеся в конце года.
Телятница Татьяна Сметанина как раз из тех, кто живёт в доме, арендованном для их семьи фермером.
– Мы из Обливской переехали в Сальск, купили недвижимость. Дочка пошла работать бригадиром в теплицу. Не понравилось. Говорит, не моё это, мама. Она ветеринар. Здесь работой довольна, муж Лены скотником тоже тут устроился. Всё хорошо. Не телились бы они только так быстро. За сегодняшнюю ночь четверых приняли. Ну, потом, Алексей Николаевич обещает, отёл будет разбит на весь год равномерно. Я 25 лет дояркой отработала, а с телятами впервые. Даже не думала, что с ними так интересно. Два дня выходная была, пришла, они как солдатики все навстречу выстроились. А на голос как реагируют! Бывает, буркнешь на озорника, он сразу обижается, приласкаешь – отходит мигом. Было б здоровье, ещё б работала и работала. Так хочется: дочка лечит, а я приглядываю.
Впрочем, лечить пока не приходится. Коровы прибыли все здоровые, молодые. Так что основные заботы ветеринара – акушерские.
С дальним прицелом
– Говорят, хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. Но ведь не просто ж так вы выбрали коров симментальской породы? Признавайтесь, о собственной переработке задумывались?
– Разумеется, породу выбирали с учётом того, что молоко у симменталов лучшим образом подходит для сыроварения. Жирность молока больше четырёх процентов, белок на уровне 3,8-4. К тому же продуктивность у коров высокая. Думаю, 7,5-8 тысяч литров в год в среднем будем надаивать на каждую корову. Всё правильно вы поняли: давнишняя у нас мечта – своя переработка молока. Но не всё сразу. Сейчас нам очень тяжело запустить производство в плане содержания – животные все молодые. Да и очень много затрачено на строительство.
– Кредиты брали?
– Брали. Обещали, что будет под 5%. А мы его потратили и на животноводство, и на растениеводство частично: то есть закупили корма, удобрения, средства защиты. И нам зарезали льготу, пересчитали как обычный – под 15%, потому что мы его в двойное направление потратили. У меня в аренде тысяча гектаров земли, я на ней корма выращиваю. В банке спрашиваю: мне что, животных не кормить?
Никто ничего не ответил, а ставку подняли.
Сейчас КФХ сдаёт молоко по 25 рублей за литр при себестоимости не меньше 22. За рубль-два, говорит Алексей, размениваться не будем, вот если цену предложат на порядок выше, другое дело.
– Знаю, сырзаводы приобретают такое молоко и по 35 рублей. С такими будем настраивать диалог.
Мама, конечно, гордится
За тридцать лет своего существования «Крестьянин» познакомился и рассказал читателям о тысячах фермеров. Бывает, и один в поле воин. Но всё-таки когда вот так, всей семьёй берутся за общее дело, когда есть преемственность, всё задуманное осуществляется.
К сожалению, несколько лет назад ушёл из жизни Николай Данилович. Но Татьяна Григорьевна по-прежнему остаётся главой КФХ «Елена».
– Мама довольна, что тогда, на заре становления фермерства, они рискнули и создали своё хозяйство?
– Безусловно. Безусловно довольна. Она любуется, как дети продолжают их дело. Да, непросто. И тем не менее я сейчас уже сам отец двух сыновей и примерно понимаю, как она на это смотрит.
Людмила Воробьёва
х. Сухая Ельмута,
Пролетарский р-н,
Ростовская обл.
Фото автора
