Накануне юбилея Николая Михайловича (24 сентября поэту стукнуло 80 лет) звоню ему, давнему автору «Крестьянина», чтобы уточнить, с чего начиналось наше сотрудничество.
– Как же? Отлично помню, – откликается Скрёбов. – Саша (Александр Яковлевич Обертынский, в то время зам. главного редактора) по-дружески уговорил (гонорара у нас тогда ещё не было. – В. Ф.). Завели рубрику «Поём, а слов не знаем». Давали тексты старых популярных песен, а я рассказывал истории их создания.
Эта рубрика в «Крестьянине» жила потом много лет, получала обильную почту, а наша дружба с поэтом продолжалась. Скрёбов, как и многие его коллеги на Ростовском областном радио, «Крестьянин» читал, похваливал за крестьянский стиль, бывал недоволен излишним, по его мнению, политиканством. Встречались мы редко, но присутствие таких людей, как Скрёбов, пусть и не рядом, а в общей, как модно теперь говорить, ноосфере, подпитывает, не даёт плесневеть.
Представляется возможность
Самому себе признаться,
Что любая в жизни сложность
Может проще оказаться...
После газетных полос, заполненных крестьянскими письмами-стонами, прочтёшь нечто такое в очередной его скромной книжечке и начинаешь смотреть на жизнь веселей:
Дали – ближе и яснее,
Совесть ласковее, тише,
Встреча с другом веселее,
Враг – он был, да весь и вышел!
Скрёбов в своей поэзии, как и в жизни, остерегается резких суждений, краснословья или брани в чей-нибудь адрес. Какое-то время мы были с ним в одной партийной организации. Я поражался тому, как на писательских собраниях, в острых накалённых обстоятельствах, он спокойно (конечно, внешне), не повышая голоса, шёл, и не редко, против мнения большинства своих коллег. Настаивал на своём, никого при этом не унижая. Одно время Николай Михайлович работал инструктором отдела культуры обкома партии. Трудно представить его в этой роли, но это было, и это был, конечно, странный инструктор. В то время в печати началась травля Виталия Сёмина за его повесть «Семеро в одном доме», опубликованную в «Новом мире». Ростовский обком, конечно, подключился. Местные писатели в большинстве своём – тоже. А инструктор обкома КПСС, который обязан был проводить нужную линию (на то он и инструктор), выступил в поддержку Сёмина.
Скрёбов родился в сентябре, и, по его собственному признанию, осень – его любимая пора. Пора раздумий и размышлений:
Осенних дней последнее тепло
Исполнено невысказанной грусти:
Всё стынет, что недавно так пекло,
Всё, что слепило, постепенно тускнет.
У Николая Михайловича урожайная добрая осень. В «рюкзаке» несколько десятков сборников, вышедших в московских и ростовских издательствах. Перелистывая их сегодня, перечитывая знакомые стихи, убеждаешься, что Скрёбов, и это не юбилейный комплимент, настоящий поэт. В его стихах много мудрости, размышлений над жизнью, которые в наше суетное время воспринимаются не сразу. Лично я верю, что, говоря словами Цветаевой, его стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд.
К юбилею поэта издательство «Альтаир» выпускает его сборник «Засветло». В нём новые и старые стихи. Три раздела – «Зачин», «Забег», «Закат». Завидую тому, кто будет читать Скрёбова впервые.
Владимир ФОМИН и ИД «Крестьянин»
