Пространство вокруг нас чрезвычайно сложно устроено. Часть людей склонны видеть вещи не такими, какими они реально являются.

Вы когда-нибудь замечали, насколько сильно бывает над нами наше прошлое? То, чего уже давно нет, словно берёт нас в плен, ослепляет и заставляет вести себя по-другому. Люди, пойманные в ловушку прошлого, выглядят несуразно, подчас смешно: как толстуха, надевающая короткие обтягиваю­щие юбки, как седовласая старуха с ярко нарумяненными щеками. Как толстопузый старик, который вприпрыжку гарцует перед девчатами. Иногда же и вовсе кажется, что люди, пойманные в ловушку прош­лого, страдают галлюцинациями. 

Если приглядеться, галлюцинациями страдаем мы все. «Остановите на пятом магазине», – просит женщина водителя маршрутки. И все понимают, о чём идёт речь, хотя пятого магазина вот уже четверть века как нет. Спроси молодёжь – они его и в глаза-то не видели, но вслед за всеми тоже так называют. Что там продавалось, в этом магазине, где и каким он вообще был? О том можно выведать только у пожилых, да и те толком не вспомнят, за что получил он славу в веках. В каждом населённом пункте есть такие места, которых уже давно нет, а их по-прежнему помнят.

«Будете пятое отделение проезжать, звоните», – говорят жители посёлка Новоперсиановский, когда договариваются с кем-то из приезжих о встрече. Мало кого заботит, что давно уже нет ни самого колхоза, ни пятого, ни десятого его отделений. Местами сохранились в голом поле кирпичные развалины, а где уже и того нет: земля лоскутами разорвана и поделена между фермерами. Но годы проходят, а в памяти народной всё живёт колхоз, как будто вторая жизнь параллельно где-то рядом с нами течёт. Та, которая могла бы у нас быть, но не случилось.

Да что отделения, что магазины... Сама я живу в «седьмом совхозе». И сколько бы денег власти ни тратили на установку аншлагов, придорожных знаков, сколько бумаги ни извели бы, пытаясь вбить-вколотить в наши головы новое современное название – посёлок Интернациональный – всё тщетно. Словно злостный сорняк, неискоренимо наше прошлое. Само себя сеет и заполняет собой пустые пространства.

Что в этом плохого – спросите вы. Кажется, это ерунда, мелочь: какая разница, как называть места и предметы, главное, чтобы все поняли. Но я думаю, что это явление наглядно иллюстрирует нашу консервативность, неготовность к действиям и переменам. Простой пример: в одном посёлке из бывшей угольной котельной сделали храм. Тот, кто по-прежнему называет храм котельной, никогда не сможет в нём молиться искренне. Люди, хорошо помнящие колхоз, будут испытывать вечную неприязнь к фермерам. А тот, кто называет освободившееся заброшенное здание «пятым магазином», никогда не возьмёт его в аренду и не создаст там новый хороший магазин. «Вечная память», «не забывать прошлого» – учили нас в школах. Всё это правильно, всё это хорошо. Но уважая своё прошлое, никогда нельзя давать ему власть над собой. Ведь человек, живущий только светлым прошлым, сам себя лишает светлого будущего.