Творит в переходах и храмах

Интересная жизнь ростовской художницы

Марина Яблонская – художник-мозаичист. Вся ее жизнь проходит в обучении. Сначала пять лет в Ростовском художественном училище имени М.Б. Грекова, два года в Академии архитектуры и искусств ЮФУ, курсы в ДГТУ по анимации, а в этом году Марина поступила на факультет мультипликации в университет «Синергия». И впереди много планов - например, пройти школу стеклодувов. Параллельно Марина работает над разного рода заказами. Среди последних – скульптура «Рыбка и волна» на Пушкинской. Наш корреспондент встретился с рукодельницей в святая святых.

Как только заходишь в мастерскую Марины, захватывает дух. Здесь огромные картины из мозаики и бесконечные стеллажи с маленькими и большими кусочками плитки и стекла.

- Марина, расскажите, откуда такая любовь к мозаике?

- На последнем курсе училища одногруппницы нашли мастерскую, и мы стали там работать. Вскоре пришел первый индивидуальный заказ, папа помог купить нужные инструменты, и я стала работать на себя. Занимаюсь этим профессионально уже девять лет. Вообще люблю стекло в любом его проявлении: смальту, витражное, формованное. Из него можно делать шедевры.

- Вы ушли в свободное плавание, но нужно было место для работы. Где вы всем этим занимались?

- Изначально моя мастерская была у папы на даче. А потом мы с мужем купили квартиру на Северном, в этом же доме на первом этаже оборудовали офис. Сейчас переехали, и моя мастерская переместилась в центр. Во время карантина пришлось дома кое-что делать. Стекла летали по всей квартире.

- А у вас дома есть мозаика?

- В новой квартире нет. У меня большой объем работ и нет времени и желания что-то делать дома. Вроде как получается сапожник без сапог. Но, с другой стороны, всегда вспоминаю слова своего преподавателя. Он мне говорил: вот представь, шахтеры приходят в столовую, а у них там роспись, как они добывают руду. Что они будут чувствовать? Надо все-таки от работы где-то отдыхать. Дома у меня есть две большие картины из эпоксидной смолы, если надоедает, я переворачиваю их. И уже совсем другое восприятие появляется. Мне нравится, когда нет загруженности, а есть абстракция и движение.

- С какими заказами вы работаете?

- Сейчас даже без рекламы клиентов довольно много. В сентябре заказали пол для фонтана. Еще один большой заказ – фасад. Работаю с дизайнерами, от них тоже приходит кое-что. Ко мне обращаются и служители храмов. Я делала полы на колокольне в храме Сергия Радонежского на Западном. Иногда епархия просит провести мастер-классы. Интересно, что работа разнообразная.

- В Ростове подошла к концу почти трехмесячная реставрация советской скульптуры «Рыбка и волна» на Пушкинской. Как вы туда попали?

- Зимой мне позвонила Даша - куратор «Том Сойер феста» в Ростове (фестиваль восстановления исторической среды силами волонтёров и спонсоров. – Прим. авт.). Она впервые рассказала об этой большой мозаичной скульптуре. Сначала нужно было рассчитать количество и цвет кусочков смальты. Уже на реставрации я не только работала, но и курировала волонтеров. К нам каждый день приходило пять-восемь человек, а то и больше. В основном студенты, школьники и пенсионеры. Многие знакомились на «Рыбке» и потом договаривались приходить вместе. Работа в общем не сложная, ее даже можно назвать полезным отдыхом.

- Какая была реакция у горожан? Спрашивали, чем вы занимаетесь?

- Очень много прохожих подходило. А некоторые говорили, что уже устали от фотографий «Рыбки» в социальных сетях и они решили лично прийти посмотреть на нее. Люди просто не знали о скульптуре, не замечали ее. Даша сказала, что они выбрали именно ее из-за удобного расположения. В центр и волонтерам удобно было добираться, и горожане легко найдут.

- Есть еще похожие мозаичные объекты в городе?

- Это наши подземные переходы. Я реставрировала часть на Буденновском. Тогда на мой пост с просьбой найти в закромах советскую мозаику откликнулось очень много людей. Скидывали фотографии, спрашивали, подходит или нет. Но это было до того, как мозаику в переходах признали культурным наследием. Сейчас я не могу её реставрировать. Чтобы это сделать, нужно очень много бумаг и дорогостоящая лицензия от министерства культуры. И вот, вроде бы, сделали добро, проголосовали за признание переходов культурным наследием, а теперь и не знаешь, что с ними будет дальше.

- Именно их в первую очередь стоит показывать туристам?

- Конечно. Там использована самая сложная и трудоемкая техника по работе с мозаикой. Например, в византийской технике картины состоят из маленьких кусочков, повторяющихся много раз. А в переходах – флорентийская. Там уже каждый элемент вырезается отдельно. Например, лицо будет состоять не из отдельных кусочков, а из цельного элемента. Но прежде его надо обточить и обрезать, а это очень кропотливая работа. К нам приезжал реставратор Богдан из благотворительного фонда сохранения исторического наследия в России «Внимание». Перед началом работы на «Рыбке» проверял мою квалификацию, и он был поражен нашими переходами. Сказал, что когда увидел флорентийскую технику в простой плитке, у него чуть челюсть не отвалилась. Ростовчане привыкли, а приезжих удивить можно.

- Как вы думаете, у фестивалей восстановления исторической среды есть будущее?

- Есть, но это, скорее, не для всех. Для какой-то части населения – это отдушина. В основном для взрослого поколения, пенсионеров. К нам на «Рыбку» семейные пары приезжали из Батайска. Они чувствовали, что приносят пользу. Другой вариант – рассматривать такие фестивали как способ развлечения и накапливания баллов. При поступлении в вузы они могут дать дополнительные преимущества абитуриентам. Офисных работников было мало, у них на это просто нет времени.

Мария ВАСИЛЬЕВА

На фото: Марина за работой над мозаичными кошками для выставки