Ветер времени сдувает науку

Нужна ли «Танаису» археология?

«Последние полгода в археологическом музее-заповеднике “Танаис” развивается конфликт между директором музея-заповедника В.И. Перевозчиковым и группой сотрудников. (…) По нашему мнению, из-за действий директора в музее сложилась катастрофическая ситуация. Проблема не только в преследовании и несправедливом увольнении конкретных работников. (…) Под угрозой сохранение и дальнейшее квалифицированное археологическое изучение уникального городища Танаис, памятника культурного наследия федерального значения, включённого в предварительный список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в России...»

Под этим письмом, адресованным в министерство культуры Ростовской области, а также в федеральное министерство и Институт археологии РАН, стоит 92 подписи археологов и музейщиков из Ростова, Москвы и других городов России. Формулировка «памятник федерального значения» применительно к Танаису – это не пустые слова. Судьба античного города, существовавшего с III века до н. э. по V век н. э. на самом краю древнегреческой Ойкумены, волнует сегодня археологическое сообщество – и не только российское. Ведь начиная с 1955 года, когда была создана Нижне-Донская археологическая экспедиция Института археологии АН СССР, сюда каждый год приезжали на практику и студенты-историки из российских вузов (включая Московский университет), и маститые учёные, и археологи из Германии и Польши. 

А вот другое письмо (адресованное также в региональное министерство культуры, а ещё – руководителям СМИ), авторы которого категорически не согласны с учёными мужами: 
«Коллектив музея-заповедника “Танаис” выражает полную поддержку своему руководителю директору музея-заповедника Вадиму Ивановичу Перевозчикову, ставшему объектом спланированной кампании в СМИ, и просит оказать ему всемерную помощь.

Вадим Иванович является эффективным руководителем, талантливым организатором многоплановой музейной деятельности, он умело выстраивает музейную политику в соответствии с интересами государства, потребностями аудитории и запросами и талантами сотрудников коллектива.

При его непосредственном участии музей демонстрирует неуклонный рост посещаемости и других показателей эффективности; планомерно улучшаются бытовые условия работы сотрудников, растёт их материальное благосостояние, приводится в порядок материально-техническая база музея. (…) В отношении Вадима Ивановича к коллективу гармонично сочетаются демократизм, внимательное и бережное отношение к индивидуальности каждого работника и стремление неустанно поддерживать трудовую дисциплину и добиваться эффективной работы сотрудников, что не может не вызывать недовольства не слишком ответственных работников, которые не справляются с возложенными обязанностями...»

Автор этой хвалебной оды человеку и руководителю мне, к сожалению, неизвестен: говорят, слова народные, хоть и с трудом верится. Но очень впечатляет пафосный стиль, возвращающий меня в советскую юность, когда все мы неустанно что-нибудь повышали и в едином порыве поддерживали. 

Подписали это народное творчество тридцать человек: два научных сотрудника, методисты, смотрители, бухгалтеры, дворник, электромонтёр… И даже работники загадочных структур под названиями ОПМФГОТ и МРКРМП. (После небольшого расследования мне удалось выяснить, что это соответственно: 1) отдел представления музейного фонда, городища и округи Танаиса и 2) мастерская по реставрации, консервации и реконструкции музейных предметов. Мне кажется, если произнести эти аббревиатуры вслух, можно случайно вызвать древнего злого духа.) 

Я с большим уважением отношусь к труду всех вышеперечисленных граждан. Но думаю, что учёным-археологам всё-таки видней, как нужно руководить археологическим музеем – да ещё такого масштаба, как Танаис. И как бы ни был страстно любим подчинёнными нынешний директор «Танаиса», учредителю музея – министерству культуры Ростовской области – стоило бы разобраться, что же там происходит. Соответствующее письмо мы уже отправили министру Анне Дмитриевой.

А в ожидании ответа решили попробовать разобраться своими силами: поехать в Танаис и расспросить всех, кто имеет отношение к археологии и музейному делу.

Доведение до МРОТ

Археологи в своём письме выражают опасение, что результатом конфликта с директором может стать увольнение его заместителя по науке Сергея Ильяшенко – «признанного в стране специалиста по античной археологии», «обладающего бесценным опытом раскопок» такого «сложного археологичес­кого комплекса», как Танаис. Прошла пара недель после публикации письма – и опасение стало реальностью. Ильяшенко получил официальную бумагу с текстом, начинающимся с «Настоящим уведомляем Вас…» А уведомляли «уважаемого Сергея Михайловича» в том, что в новом штатном расписании, которое вводится с 10 января 2020 года, должность замдиректора по научной работе, которую он занимает сейчас, отсутствует. Взамен члену научного совета по полевым исследованиям Института археологии Российской академии наук, кандидату исторических наук, проработавшему в Танаисе тридцать лет, предложили на выбор две должности: 1) археолога и 2) специалиста по обеспечению сохранности объектов культурного наследия. В первом случае оклад составляет 6 349 руб. 00 коп. Доплаты за выслугу лет (1 904,70) и научную степень (1 269,80) позволяют дотянуть зарплату бывшего зама по науке лишь до 9 523, 5 рублей. Поэтому, в полном соответствии с законом, к зарплате новоявленного археолога прибавили 1 756,5 рублей с пометкой «доведение до МРОТ». Получившаяся цифра 
11 тысяч 280 рублей, вероятно, отражает ценность нынешнего замдиректора в глазах его руководства. Специалист по обеспечению сохранности будет получать и вовсе замечательный оклад – 8 170 рублей. С доплатами получится целых 12 255 рублей! Беда только в том, что никто (в том числе сам Ильяшенко) не знает, что за птица такая этот специалист. К тому же ни его, ни археолога с минимальной зарплатой в штатном расписании пока нет – обещают ввести со следующего года.

Сергей Ильяшенко. Сзади – Башня поэтов

Расчётный листок со своими будущими доходами Сергей Ильяшенко вывесил у себя в фейсбуке с комментарием: «Кажется, благодарность за успешно проведённую конференцию не заставила себя долго ждать». Дело в том, что он – руководитель проекта Российского фонда фундаментальных исследований по организации крупнейшей за двадцать лет международной научной конференции «Археология античного Боспора и Причерноморья», закончившейся за несколько дней до этого. Вот бы удивились гости из Великобритании, США, Швейцарии и других стран, если бы могли знать, что их авторитетный коллега, который принимает их на конференции, – без пяти минут безработный.

«Потому что ты пишешь анонимки»

– В марте кто-то написал на директора анонимку, – рассказывает Сергей Ильяшенко. – Я увидел, что её выложили в интернет, распечатал и отнёс директору – в соответствии с нашим этическим кодексом. Тот прочитал её и сказал, что раз я её принёс, значит, я и написал. Или кто-то из моего окружения, то есть из археологов. Я сказал: «Побойся бога! Зачем мне этим заниматься?» – «В чужую голову не залезешь». Дальше было внутреннее следствие. Упоминались некая враждебная группа, детектор лжи… А перед началом археологического сезона директор отказался подписать мне открытый лист с той же формулировкой: «Потому что ты пишешь на меня анонимки».

Здесь нужно пояснить, что открытый лист – самый важный документ, без которого нельзя начинать ни одни раскопки. Право на получение открытого листа имеют далеко не все архео­логи. А в Танаисе – только Ильяшенко. Отсутствие открытого листа означало катастрофу и для преподавателя из МГУ, у которой срывалась студенческая практика в Танаисе, и для коллег из Варшавы, которые в этом случае теряли грант…

Открытый лист со скандалом всё же удалось получить, но обстановка стала накаляться. Тем более что к первой анонимке прибавились ещё одна или две. 

Анонимки вообще-то проверять не положено. Но в конце концов в Танаис приехала комиссия министерства культуры – исследовать хозяйственно-экономическую ситуацию. Нарушений не обнаружили, зафиксировали, что факты не подтвердились, и, стало быть, в музее всё благополучно. 

А Сергей Ильяшенко заявил, что если оскорбления и клевета не прекратятся, то теперь уже он будет настаивать на проверке с помощью детектора лжи. В рамках судебного дела. 

Караул и смайлик

Вадим Перевозчиков занимает должность директора музея-заповедника 14 лет. Стал ли нынешний конфликт неожиданностью? Или всё копилось постепенно?

– Копилось, конечно, – отвечает Ильяшенко. По его словам, нормально работать уже много лет не даёт пристрастие директора к бюрократическим вывертам.

– Он по сто раз требует переделывать какую-нибудь бумажку. Вся работа сотрудников музейных фондов подчинена нормам, которые он разработал, – там 26 страниц.
Сергей Михайлович демонстрирует мне эти нормы. Согласно им, очистка, например 1 кв. см черепка от минеральных солей должна занимать 0,012 часа. Калькулятор подсказывает мне, что это 0,72 минуты. Или 43,2 секунды. Написание научной статьи или отчёта рассчитано милосердней: наименьшая единица там – 0,5 часа. Составление полевой описи одной археологической находки должно занимать от 0,09 до 0,16 часа. 

– У нас реставраторы клеят черепки, а потом с помощью курвиметра (прибор для измерения извилистых линий. – Прим. авт.) должны измерить поверхность черепка и сопоставить с нормой. Одна из моих сотрудниц подсчитала, что её амфора, которая сейчас в работе, имеет общую длину шва 42 метра. И каждый погонный сантиметр из них нужно сверить с нормой, – объясняет Ильяшенко. – Потом специальный человек проверяет эти цифры. А к концу года у тебя, согласно этим нормам, всё равно может образоваться недоработка – и ты лишаешься премии. 

– В других музеях такого нет?

– Есть, конечно, базовые нормы, но там нет такой абсурдной детализации. Наши нормы разработал лично Вадим Иванович. Я жаловался на все эти издевательства в министерство культуры, отсылал туда образцы документов. Но главный специалист Елена Ивановна Шевченко отреагировала довольно своеобразно: написала в ответ «Караул». И поставила смайлик. А меня лишили надбавок. 

В местах, недоступных для видеонаблюдения

Но самое главное, по словам Сергея Ильяшенко, это странная для директора археологического музея-заповедника нелюбовь Вадима Перевозчикова к… археологии. «Все мероприятия, так или иначе связанные с археологичес­кими исследованиями, сворачиваются, сотрудники, участвую­щие в экспедиции и подготовке отчёта, подвергаются преследованиям и административным взысканиям», – говорится в открытом письме, которое Ильяшенко отправил в министерство культуры Ростовской области. Официально это объясняется тем, что археологические исследования внесены в устав музея-заповедника, но не внесены в государственное задание. Продолжение звучит просто фантастически, но археологи подтверждают: «Подготовка научного отчёта, реставрация полученных в ходе археологичес­ких раскопок предметов ведутся сотрудниками тайно, в местах, недоступных камерам видеонаблюдения. За эти работы им урезают отчётное время и сокращают премии». А участие в научных конференциях жёстко ограничивается.

Реконструкция хижины сельской округи Танаиса

– Чтобы съездить в командировку, приходится брать отгулы. Что за свой счёт – это уже само собой, – говорит старший научный сотрудник музея Светлана Науменко. – Но больше всего меня удручает отношение администрации к городищу. В любом заповеднике главное – это раскопки. А таких объектов под открытым небом в России – считанное количество. Я знаю тут каждый камень. Но я не могу смотреть на эти разрушившиеся кладки. У нас же есть реставратор – ну возьми ты мешок цемента, разведи в ведре… Я втихаря просила мужиков, чтобы скосили траву вокруг некрополя. Директор увидел, рассердился: «Кто разрешил?» – «Светлана Андреевна». – «Да кто она здесь такая? Прекратить!» Я больше сорока лет проработала в Танаисе – и «кто я здесь такая?!».

Вообще-то кто такая Светлана Науменко, знают практически все российские археологи. Многие из них считают её своим учителем. И лицом Танаиса. 

Идёт карьерный рост

Диана Айдинян, заведующая сектором учёта, – одна из тех, кто подписал письмо в защиту Вадима Перевозчикова:

– На директора писали разные провокации. И мы, сотрудники, решили это опровергнуть. Были какие-то анонимки – я их, честно говоря, не читала…

– А как же опровергали, не читая?

Диана на минуту задумывается.

– Знаете, я вообще-то никуда не хочу лезть. Просто не люблю, когда о человеке говорят гадости. Вадим Иванович меня устраи­вает как человек и руководитель. При нём многие сотрудники ездят на учёбу, повышают квалификацию. Он нормально платит премии. При нём я участвовала в областном конкурсе «Лучший экскурсовод» и заняла первое место.

Прошла конкурсный отбор и поучаствовала в молодёжном форуме «Таврида». Ездила в Санкт-Петербург – повышала квалификацию. У меня идёт карьерный рост…

– Это всё о вас. А что происходит в музее?

– Ну, об этом вам могут рассказать другие сотрудники. Я вам сказала своё мнение. Как говорят некоторые, тут кое-кто хочет занять место директора. 

Наталья Заболотских руководит ОПМФГОТом – в прошлой жизни он назывался массовым отделом. Вообще-то, тут организуют экскурсии. 

– Анонимки прекратились, но началась война в интернете и в СМИ, – говорит Наталья Викторовна. – Мы считаем, что это наше внутреннее музейное дело и выносить его на суд сторонних людей не стоит. Ситуация накручена, и накрутил её Сергей Михайлович. Наверное, не на пустом же месте директор заподозрил его в написании анонимок. Мы составили своё письмо в защиту Вадима Ивановича, потому что никто не заинтересован в том, чтобы менялся уклад нашего музея. И нам здесь не нужны разборки: паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

Часом ранее именно этой поговоркой один из сотрудников объяснил мне, почему он НЕ подписал письмо в защиту директора: дескать, пусть начальники сами разбираются между собой. 

Он меня демонизирует

По словам Вадима Перевозчикова, он не читает всю ту грязь, которую льют на него в соцсетях: 

– Я 14 лет руковожу музеем,– объясняет директор. – Он развивается в соответствии с законом «О музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации», в соответствии с нашим уставом. Все направления деятельности, которые мы должны осуществлять, мы осуществляем. Не должно быть перекоса в каком-то направлении. Вот Ильяшенко пропагандирует: «Давайте заниматься наукой». А всё остальное он называет «развлекательным». Это не развлекательное. В законе чётко сказано: «Музеи создаются для просветительной, образовательной и научно-исследовательской деятельности». Но речь идёт не об академической науке. Это средство и инструмент для развития научно-просветительной и образовательной деятельности. Таким инструментом является и экспозиционно-выставочная деятельность, и научно-фондовая деятельность.

Я как кандидат историчес­ких наук, защищавший диссертацию по археологии, понимаю значение этой науки в археологическом музее. Это важно и для расширения экспозиции под открытым небом, и для получения артефактов, которые можно использовать в экспозиции. Но мы не можем делать крен только в эту сторону. У нас есть государственное задание, где есть план по посещаемости, по выставочной деятельности, по научно-фондовой работе, по реставрации… 

Вадим Перевозчиков

– Вас обвиняют в том, что вы – противник науки в музее…

– Это неправда. Я приветствую, когда сотрудник музея занимается научной работой, и стимулирую его. Но пусть сначала исполнит свои должностные обязанности, а науке посвятит оставшееся время – как это делал я, когда работал главным хранителем в азовском музее. У нас отчёт по нормам, и если он сделает какую-то дополнительную работу (напишет научную статью или ещё что-то) – мы ему дадим премию. А все эти разговоры, что я «против науки», – это ложь. Но я не могу всех сотрудников послать на раскопки. Есть популяризаторы науки, а есть учёные. Скажем, специалист по музейной педагогике не может быть археологом. Но и археолог не сможет выполнить работу музейного педагога: здесь нужно уметь адаптировать научное знание под любой возраст и любой социальный слой. Задача же археолога – раскопать, обработать предметы, написать научный отчёт и сдать находки в фонды. 

У нас много направлений, и все они должны быть сбалансированы. Но если мой заместитель Ильяшенко не понимает важности других направлений работы, значит, он для этой должности не подходит. Вот в чём у нас главный конфликт.

– Так Ильяшенко, насколько я понимаю, больше и не будет занимать эту должность? 

– По согласованию с учредителем (министерством культуры РО. – Прим. авт.), эта должность в нашем штатном расписании ликвидирована. А Ильяшенко мы предложили то, что он любит, – работу археолога. Специально ввели такую должность, чтобы он занимался только археологией, раз его не интересуют другие направления. 

– Получая зарплату в размере МРОТ? 

– У нас существует масса доплат к окладу. И если человек будет честно выполнять свою работу…

– Заместителя по науке теперь не будет в принципе?

– А зачем мне заместитель по науке, если я сам учёный, кандидат исторических наук? Я сам могу курировать это направление. Это я ввёл эту должность два года назад, а до этого Ильяшенко был главным хранителем музея. Ведь я всегда считал его своим соратником, даже другом…

– А теперь перестали считать? Что же случилось? 

– Я дал слишком большой административный ресурс ему и его жене. Оба стали начальниками и посчитали, что могут диктовать свои условия директору. В марте появились анонимки с совершенно абсурдными обвинениями. Факты не подтвердились. Но там были темы, которые проходили красной нитью, – он и сейчас их иногда цитирует…

– Вы считаете, что анонимки написал Ильяшенко? 

– Как я могу это утверждать – я что, проводил следствие? Я просто вижу связь событий. Дальше он вынес всё это в СМИ и соцсети, стал собирать какие-то подписи у людей, которые никогда здесь не работали… Он демонизирует меня и борется с проблемами, которые сам создал. 

– Вас ещё обвиняют в том, что вы чрезмерно формализуете работу своих сотрудников, заставляете подсчитывать вплоть до секунд, сколько времени тратится на ту или иную операцию… 

– Нормативы не мной придуманы – они разрабатываются научным способом. Это требование государства. Шифровка керамики, маркировка предметов – всё это подсчитывается, но не в секундах, как говорят, а в часах. 

Он попал в ветер времени

По словам Ильяшенко, неугодными оказались и его сотрудники, работающие в фондах музея (кстати, по воле директора, они называются ОКУХИМФ, и даже сам Сергей Михайлович не может точно вспомнить, какая буква что означает). Уволилась прежняя заведующая сектором учёта Людмила Базилевич. Вынуждена была перейти с должности главного хранителя на полставки самой низшей хранительской должности Инна Циркунова – жена Ильяшенко (видимо, это её главная провинность). На грани увольнения ещё несколько человек. 

– Ильяшенко пытаются выжить из Танаиса – не мытьём, так катаньем, несмотря на то что сейчас на нём держится весь Танаис. Это всё-таки археологический музей, а не помещение для выставки кукол, – говорит Игорь Гудименко, старший археолог ЗАО «ОКН-проект». – Я проработал двенадцать лет под руководством Перевозчикова в Азовском музее. Лично присутствовал, когда он вводил свои знаменитые нормы на открывание замков и посещение туалета. Когда вокруг появляются независимые люди, зани­мающиеся делом, которое им интересно, они его раздражают.

– Он по сути своей чиновник и ведёт себя как чиновник: разгоняет профессионалов. Кого он возьмёт – и уже берёт – на их место? Явно не археологов, – говорит Юрий Гугуев, архео­лог, независимый исследователь, специалист по Танаису. – Он попал в ветер времени – такое сейчас происходит во многих музеях. 

В соответствии с этим ветром музей постепенно меняет направление: меньше науки, больше развлечений. Развлечений, по совокупному мнению археологов, очень далёких от назначения археологического музея-заповедника. 
«Экспозиционные залы постепенно заполняют странные наукообразные тексты, взятые из Википедии. Фонды заполняются предметами, не имеющими отношения ни к археологии вообще, ни к памятнику в частности – периодической литературой, низкокачественной сувенирной продукцией, реконструкциями костюмов, не имеющими под собой научной основы», – говорится в открытом письме Сергея Ильяшенко. 

– Мы не против развлечений – мы за историческую достоверность, – уточняет он. – История и археология очень привлекательны, они дают нам самые неожиданные сюжеты.

– Ситуация неоднозначная. Есть человеческая составляющая, а есть производственная, – говорит Андрей Бойко, директор научно-образовательного центра «Археология», доцент кафедры археологии и истории древнего мира Института истории и международных отношений ЮФУ. – Но, конечно, я подписал письмо археологов. И в любом случае я решительно против ликвидации должности замдиректора по науке. Танаису нужен целый отдел археологии – у них же огромная территория: пол-Недвиговки, остров Терновой, крепость Лютик… 

– Момент критический. Или мы сейчас совместными усилиями защитим археологию и археологов, или на долгие годы Танаис перестанет быть тем, чем до сих пор являлся – научным археологическим центром общероссийского и международного значения, – считает Юрий Гугуев.

Анна КОЛОБОВА
Мясниковский р-н, 
Ростовская обл.
Фото автора

От редакции. Через несколько дней после публикации этого материала мы получили из министерства культуры Ростовской области ответ на наш запрос. Вернее, не совсем на наш и не совсем ответ. Дело в том, что министерство выслало нам свои комментарии по поводу публикации открытого письма 92 археологов на сайте "Эха Москвы". Таким образом, "ответ" на официальное письмо из редакции "Крестьянина" был написан 21 октября, то есть на месяц раньше, чем само письмо. Вероятно, за это время информация несколько устарела. Ну да чем богаты...

Прочитать письмо в формате pdf можно ЗДЕСЬ