Ложка дёгтя в бочке патоки

Сегодня ООО «Амилко» работает в замкнутом цикле, но репутация экологического агрессора тянется за ним шлейфом

– На трассе мёд не покупайте, – предостерегали экскурсию донских журналистов лаборанты крахмало-паточного производства. – Много поддельного.

Все дружно устремились разглядывать только что принесённую из цеха, тёпленькую ещё патоку. Попробовать, правда, решилась одна только корреспондентка «Южного Региона».

– Ничего так, сладенькая. Добавить сюда цвета и запаха – и от мёда не отличишь, – резюмировала Татьяна Бочарова.

Прозрачная вязкая патока ленивой лавой перетекает из колбы в стакан. Где только она не используется – при производстве конфет, вина, соков, сладкой воды, выпечки, в фармацевтической промышленности. Но самое дорогое, что получают из кукурузного зерна, глютен – чистый белок, 60% протеина. Жёлто-коричневый крупитчатый порошок выглядит не очень, а пахнет так и вовсе неаппетитно, как возле полок с кормом для животных в супермаркете. Говорят, его обожают кошки. А бодибилдеры на глютене наращивают мышечную массу, как у Шварценеггера. Те же, кто зациклен на похудении, употребляют кукурузное масло, которое выжимают из зародышей зерна.

– Крахмал модифицированный делаем для пищевой продукции: кетчупа, майонеза... Что вы так пугаетесь? – отметила заведующая испытательной лабораторией Елена Гегешко мгновенную всеобщую реакцию на слово «модифицированный». – Когда вы варите кисель, не то же самое ли получается? Это всё воздействие температуры. Молекула крахмала начинает преобразовываться уже после 52 градусов. И действуя разной температурой, получаем разный продукт: 70 оС – модифицированный крахмал, 130 оС – уже будет сироп.

Отходов в производстве нет вообще. Даже шелуха – пустое волокно – идёт в дело.

– При замачивании кукурузы вымываются белковые и углеводные вещества. Мы эту воду увариваем и получаем экстракт. Воронежская фирма выращивает на нём дрожжи. А если замочить в экстракте шелуху, получается отличный корм с 18-процентным содержанием протеина, тогда как в кукурузе всего 8%. Килограмм его стоит у нас как килограмм зерна кукурузы, а по питательной ценности превосходит в три раза. Просто наши птицеводы и производители молока ещё не все знают, что есть такое вещество. Заграница берёт с руками и ногами.

Из лаборатории маршрут лежит к первичным очистным сооружениям. В бетонных бассейнах бурлит мутная бурая жидкость. Воздух она не озонирует, конечно, но и с ног не валит, а метрах в десяти запах уже не слышен. В этих каменных прудах работают анаэробные бактерии. Далее вода по трубам поступает на поля доочистки. Пройдя несколько чеков-отстойников, чистая вода подаётся на «Фрегат», поливающий кукурузные посевы. Впрочем, об этом моя коллега Инга Сысоева более подробно рассказала в публикации «И полив, и удобрение».

Так уж получилось, что в конце июля гостей в «Амилко» принимали беспрестанно. И если для первой встречи с журналистами информационным поводом стал запуск в работу поливальной установки «Фрегат», то следующий наплыв СМИ сопровождал совещание по «проблемам, озвученным в коллективном обращении работников ООО «Амилко» по вопросу негативной атмосферы, искусственно создаваемой вокруг деятельности предприятия».

– Ну, это по мнению руководства и работников «Амилко», – прокомментировал заявленную тему заместитель губернатора Ростовской области Вячеслав Василенко. Хотя тут же подчеркнул социальную значимость завода: – За этот период (предприятие работает с 2010 года. – Прим. ред.) объёмы производства кукурузы в области увеличились практически в два раза, потому что для сельхозтоваропроизводителей появился рынок сбыта. Но с другой стороны, негативные явления в экологическом плане вызывают правильное возмущение населения. Надо учитывать и это. К сожалению, есть ещё и третья сила, которой не нравится, что делается у нас хорошего, когда социальная напряжённость спадает.

Ох уж эта третья сила. Ох уж эти «политические и грязные социальные игры», на которые пеняли в своих выступлениях работники завода. Именно амилковцы стали авторами письма, потребовавшими не напрягать внеплановым контролем предприятие. По две-три в месяц, в год доходит до сорока проверок надзорными органами. Жаловались сотрудники, что и в быту испытывают моральное давление: таксисты отказываются возить работников «Амилко» или задирают тариф, оскорбляют продавцы в магазинах, учитель истории одной из школ города сказала мальчику: «Твой папа губит нашу реку, я не буду тебя учить». За пять последних лет Миллерово разделилось на два фронта. По одну сторону пять сотен амилковцев, имеющих работу, достойную заработную плату, социальные бонусы, по другую – несколько десятков тысяч жителей города и прилегающих к нему сёл и хуторов, которым деньги «нюхать» не приходится, а то, на чём они зарабатываются, – сполна. Сотни жалоб, десятки митингов кричали о том, что от промышленных сбросов «Амилко» умирает река Глубокая, что зловонье от белковых остатков производства и разлагающихся останков речных обитателей делает жизнь невыносимой.

– Ситуация нагнетена до такой степени, что пришлось замкнуть весь цикл на себя. Но это всё деньги. Вложили в проект порядка 200 млн рублей. Но с другой стороны, каждый должен заниматься своим делом. Мы, как называют нас фермеры, переработчики кукурузного зерна. Сточными водами во всем мире должны заниматься те люди, которые профессионалы в этом деле. Сельхозвыращиванием должны заниматься аграрии, которые профессионалы в этом деле. Нам приходится обучаться на ходу. Это неправильно. Это не системно, – возмущался генеральный директор ООО «Амилко» Андрей Кукаркин.
Логика в словах директора есть. И правоту его теоретически признать можно. Но... не этот ли тон, заданный в широком смысле самим предприятием, разжёг войну? На вопрос: в чём вы видите свои ошибки?– А.А. Кукаркин ответил:

– Первоначально, когда предприятие пришло в Миллерово, конечно, мы не оценили все риски, которые связаны с очисткой сточных вод. Нам было обещано сразу: вот вам площадка, электричество, вода, вот вам очистка сточных вод. Сами мы не видели этого. В результате, когда начались пуско-наладочные работы, все стоки пошли на очистные сооружения, которых не было.

Ну не могли же акционеры ООО «Амилко» не знать такой «мелочи», что построенные в середине семидесятых городские очистные за три с лишним десятка лет износились на 85%? Завод строили – не ларёк с квасом открывали. Наверное, просто было удобно за 5-7 млн рублей в год переложить ответственность на «Водоканал» и не тратить собственные 200 млн.

Справедливости ради сказать, река Глубокая, по свидетельству местных жителей, уж с полвека как именуется неофициально Вонючкой. Старую, с неглубоким руслом реку давно подпитывают через «Водоканал» своими сточными «родниками» порядка пятнадцати предприятий. Просто «Амилко» стало самым значительным притоком, ну, и последней каплей тоже.

– Ни по одному предприятию нет такого количества жалоб. И при проверках часть их подтверждается, – указал Миллеровский межрайонный прокурор Виталий Лунин. – В прошлом году мы провели пять проверок, в этом – четыре. В 2014 году составлено шесть представлений о нарушении экологического законодательства, пять лиц привлечены к дисциплинарной ответственности, десять – к административной. Два исковых заявления переданы в суд. Со 2 февраля этого года сброс вод в реку Глубокую не производится. В зимний период поступало много заявлений о разливе сточных вод с полей доочистки. Сейчас жалоб нет. Мы видим динамику, ситуация улучшается. Настораживает единственное: что будет в сезон дождей?

Росприроднадзор за пять лет провёл 13 внеплановых проверок и лишь одну запланированную. Результатом их стали 22 предписания и 60 постановлений. Как отметил и. о. зам­начальника департамента Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по ЮФО Юрий Бахолдин, плановая, февральская, проверка показала, что 80% предписаний были исполнены в установленный законом срок без нарушений.

– Все нарушения за 2014-2015 годы не являлись существенными. В большинстве они связаны с несоблюдением регламента, несвоевременной сдачей отчёта. Весенние порывы не оказали негативного воздействия на среду – не сохнут трава, деревья. Есть статистика за последние четыре года, как реагирует данное предприятие на проверки Роспотребнадзора: 100-процентная оплата всех вынесенных постановлений, уплата административных штрафов, но главное – все нарушения устранялись в срок, – подчеркнул Юрий Бахолдин.

Негатив со стороны граждан возникает, когда даётся повод, указала начальник управления животного мира и регионального государственного экологического надзора минприроды Елена Анпилогова. Ведь ещё месяц назад поля доочистки имели неудовлетворительное состояние – были деформированы плотины, перемычки между чеками, что приводило к неправомерным сбросам. Отсюда и восемь писем в министерство за полгода. 

– Не бывает дыма без огня, – выразил эту же мысль более образно Вячеслав Василенко. И указав ещё раз, какую социальную значимость имеет завод для сельхозпроизводителей, для трудовой занятости населения и бюджета района, продолжил литературной цитатой: – Знаете, как у Пушкина: береги честь смолоду, а рубаху снова. Так точно и здесь. Вначале где-то что-то сделали не так... Убеждён, что есть и круг заинтересованных лиц, которым не нравится, что у нас здесь такое предприятие. Вот и пытаются постоянно в бочку этой сладкой патоки всё-таки ложку дёгтя добавить, чтобы никому скучно не было. Работу продолжать нужно в двух направлениях: во-первых, не становясь в позу, разъяснять, широко информировать о том, что делается, а во-вторых, и дальше совершенствовать всю технологию очистки.
Нет дыма без огня, нет и худа без добра. Едва не устроив в районе экологическую катастрофу, «Амилко» стало тем спусковым механизмом, который довёл ситуацию до края, когда не решать её стало уже невозможно.

– Не было бы завода, скажу прямо, что и очистных сооружений в городе Миллерове не было бы никогда, – заявил глава Миллеровского района Владимир Макаренко. – На проблему, которая существовала у нас с 2000 года, область обратила внимание с момента деятельности завода. Региональный бюджет выделил нам средства на реконструкцию городских очистных сооружений и канализации.

Людмила ВОРОБЬЁВА
Фото автора