Регламент человеческих страданий

Как лечат от рака, что такое паллиативная медицина и кому стоит ложиться в хоспис

На вопросы «Крестьянина» отвечает руководитель отдела перспективного развития и международных научных связей «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» (Москва), заместитель председателя профильной комиссии по специальности онкология Минздрава РФ Дмитрий Борисов.

– Как сегодня в нашей стране обстоит ситуация с лечением пациентов от онкологических заболеваний?

– Несмотря на то что нашим хирургам удаётся выполнять сложнейшие уникальные операции, в целом мы серьёзно отстаём в организации онкологической службы. Онкологические заболевания по-прежнему занимают второе место среди причин смерти населения после болезней сердца и сосудов. Из этого становится ясно, что в российской онкологии достаточное количество нерешённых проблем. Из-за несовершенной системы здравоохранения сегодня практически невозможно прийти в поликлинику и просто так, без жалоб и подозрительных анализов, попасть на консультацию к онкологу. Это серьёзный пробел современной российской медицины, причём как государственной, так и частной: она не фокусируется на проблеме профилактики и ранней диагностики онкологии. При этом заболеваемость раком ежегодно растёт: на сегодняшний день в России зарегистрировано уже больше 3 млн онкологических пациентов. И большинство из них узнали о своём диагнозе на поздней стадии, когда лечить болезнь труднее и дольше, а шансы на полное выздоровление ниже. 

Но даже после постановки диагноза, пациенты испытывают немало сложностей на пути к началу лечения. Многочисленные бюрократические и административные барьеры, отсутствие доступной информации о возможностях и современных методах лечения, огромные очереди, и как результат – задержка лечения, ошибки в правильной постановке диагноза и низкое качество диагностики в целом, сложности в доступе к бесплатному лечению и лекарственным препаратам (в рамках ОМС), отсутствие реабилитационных мероприятий для пациентов и их родственников, низкие тарифы на лечение онкологии по ОМС, которых зачастую не хватает на полное лечение пациента от данного вида заболевания – это самые распространённые проблемы. Именно поэтому всё большую популярность в России набирают программы добровольного медицинского страхования от критических заболеваний. 

– Но у многих не хватает денег на страховку, что делать в таком случае?

– Те виды страхования, которые сейчас представлены на рынке, финансово доступны для многих. Конечно, в случае серьёзных финансовых затруднений пациент вправе обратиться в государственную поликлинику по месту жительства и получить помощь. Например, в Ростове работает отличный онкоинститут (Ростовский научно-исследовательский онкологический институт. – Прим. авт.). Государственная поликлиника – это не всегда плохо. По всей стране есть клиники, где нет очередей, есть хорошее оборудование и квалифицированные кадры. Важно, что если человеку поставлен диагноз «рак», то нужно знать, куда идти и что делать. И главное в этой ситуации, чтобы человек не оставался один на один со своей проблемой.

– Как сейчас обстоят дела с обезболиванием? Появились ли какие-то новые методики?

– За последние годы наука не стоит на месте. Появляются новые обезболивающие препараты и средства их доставки, вроде обезболивающих пластырей и таблетированных форм сильнодействующих препаратов, нацеленных на уменьшение страданий. Но проблема доступности обезболивающих препаратов у нас в стране в первую очередь связана с законодательными основами. По-прежнему получение таких препаратов – это большой бюрократический процесс, от которого страдает и пациент, и врач. Нигде в мире нет такого регламента по назначению обезболивающих лекарств, как у нас. Наши пациенты страдают от боли в сотни раз больше, чем пациенты с такими же диагнозами за рубежом.

– С чем это связано? Проблема в составе лекарства?

– Они содержат всевозможные морфины и фентанилы (опиоидные анальгетики. – Прим. авт.), но здесь вопрос не в химии. Это связано с тем, что пресловутая борьба с наркоманией выливается в какую-то нескончаемую тяжбу между наркоконтролем, Минздравом и всевозможными регулирую­щими инстанциями. Они не могут договориться об изменении регламента назначения препаратов, которые никак не могут быть использованы наркоманами для достижения эйфоричных состояний. Тем не менее система выдачи и отчётности по этим препаратам очень тяжёлая, и от этого страдают пациенты. По стране постоянно прокатываются громкие информационные волны о самоубийствах известных людей, но есть ещё сотни случаев, о которых мы не знаем. Я помню совершенно жуткую историю о том, как муж убил свою тяжелобольную жену, потому что больше не мог смотреть на её страдания. Так или иначе, это убийство, но возникает вопрос: а что им было делать? Эти люди доведены до отчаяния, и это происходит из-за несовершенства законодательства. Можно придумать просто фантастические обезболивающие, но если они будут недоступны для пациентов из-за регламента их назначения, то смысла в таких исследованиях никакого нет. Проблема наркомании присуща всем странам. Но медицинские компании не заинтересованы в производстве наркотиков.

– Ожидаются ли изменения в законах? Какие именно?

– Сейчас уже произошло некоторое смягчение нормативных актов. Например, увеличено количество упаковок лекарства, которые может получать пациент на руки, несколько упрощена процедура получения этих рецептов, но эти процедуры по-прежнему остаются сложными, они не должны быть такими. Даже использование обезболивания во время нахождения пациента в стационаре до сих пор оставляет желать лучшего. Регламент назначения сильнодействующих обезболивающих – это очень сложная процедура. Нужно безумное количество отчётов, специально выделенный персонал и т. д. Это ведёт к сильнейшим страданиям пациента и тяжёлой ситуации с паллиативной медициной у нас в стране. 

Важно понимать, что паллиативная медицина – это не медицина умирания. Паллиативная медицина – это медицина обеспечения качества жизни неизлечимому человеку, потому что он может быть неизлечим как неделю, так и пять лет. Во всём мире есть больные, которые живут долго, но нуждаются в медицинском уходе, специальных условиях, хосписах.

Обеспечить человеку это в домашних условиях невозможно, да и просто неправильно. Человеку в таких ситуациях должны помогать профессионалы, это не должно ложиться на плечи его семьи. Это очень тяжело физически и психологически, от этого страдают близкие и человек не получает той реальной помощи, которую могли бы ему обеспечить в условиях медицинского стационара.

– Многие люди по-прежнему воспринимают хосписы как место, куда люди приходят умирать…

– У нас этих хосписов очень мало, и туда в основном попадают пациенты уже на терминальной стадии, но это неправильно. Эта стадия может быть длительной. Я знаю огромное количество примеров, когда человек приезжает в хоспис, ему оказывают там определённую помощь, и он даже уезжает домой в уже более сохранном состоя­нии. Ему подбирают определённое лечение, и какое-то время он может провести в кругу семьи при грамотном соблюдении выбранной терапии. 

Глеб ГОЛОД
Фото предоставленно пресс-службой ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина»