Один бой и вся война Кима Кутахина
Восемнадцатилетний солдат, необученный и безоружный, в первом же бою получил тяжёлое ранение. И вот уже семьдесят третий год носит осколки мины, засевшие в миллиметрах от позвоночника.
Из Сальских степей – в горы Кавказа
Лето 1942 года. Пошёл второй год войны. Враг рвался на Кавказ, и территория юга Ростовской области – это было видно по ходу боевых действий – не сегодня-завтра должна была быть оккупирована. Из сёл и хуторов спешно эвакуировали технику, живность. И молодых парней, которым исполнилось или скоро исполнится 18. В первой же партии эвакуированных оказался Ким Кутахин с хутора Тернового Песчанокопского района. Уходили на Ставрополье, а оттуда – в Дагестан. Завтрашних бойцов Красной Армии наскоро обучали военным премудростям. Вскоре они влились в состав дивизии, которая формировалась в Дагестане для защиты Северного Кавказа. По горным дорогам дивизия продвигалась в Чечню, где и произошла встреча с сильным, опытным и беспощадным врагом.
Оружие добудешь в бою
Взвод, в котором служил Кутахин, получил задание захватить высоту. Выполнение его осложняли многие обстоятельства. Во-первых, большинство личного состава были молодыми, ещё не нюхавшими пороха солдатами. А во-вторых – или это главнее? – на весь взвод был один автомат – у командира, да кое у кого из бойцов связки гранат.
– А как же нам без оружия? – спросил Ким у командира.
– Оружие добудешь в бою, – ответил тот. И, чтобы всем было понятно, добавил: – Чем быстрее будем бежать, тем больше нас останется в живых.
Увы, командира скосило в самом начале боя. Но нашлись во взводе смельчаки, которым удалось обойти противника с фланга и метко бросить гранаты. Так они расчистили путь к означенной высоте и продержались на ней ночь. А на следующее утро фашист стал безостановочно поливать высоту миномётным огнём. Одна из мин попала прямо в окоп. Многих бойцов убило, Кутахина тяжело ранило и полузасыпало в окопе. Сколько лежал он там – не помнил. Его заметили бойцы похоронной команды. Когда пожилой солдат тронул Кима, тот застонал.
– Живой, – крикнул товарищам боец.
Они положили раненого на телегу и повезли в медсанбат. По дороге Ким терял сознание, а возчик, стараясь удержать его при памяти, расспрашивал: откуда? как зовут? сколько лет? Так и узнал, что зовут его Ким, а родом он из села Песчанокопского Ростовской области.
На дворе стоял декабрь 1942 года.
По госпиталям
Как везли тяжелораненого Кима из медсанбата в госпиталь, он и сейчас вспоминает с содроганием. Множество осколков засело вдоль позвоночника, поясница представляла сплошную рану. Лежать мог только на животе. С партией таких же товарищей по несчастью после оказания первой медицинской помощи Кима привезли в один из госпиталей Тбилиси. Здесь врачи не решились делать операцию, уж больно близко к позвоночнику располагались осколки. Надеялись: организм молодой, сильный, раны заживут, а осколки не будут перемещаться. Назначили лечение. Больше месяца он лежал только на животе. Каждая перевязка была настоящей пыткой. Но раны, тем не менее, заживали, не гноились, чего больше всего опасались врачи. А температура не спадала, наоборот, повышалась. Временами Ким терял сознание. В чём дело? Врачи долго не могли понять. И вот как-то во время обхода хирург, осмотрев рану, спросил:
– Кутахин, что это за подушечка у тебя под боком?
– Левый бок болит…
Стали смотреть и поняли причину температуры: гной разлился по всему левому боку.
– Срочно в операционную, – скомандовал доктор.
После операции дела пошли на поправку, но не так быстро, как хотелось бы молодому бойцу. А если быть точным: выздоровление шло мучительно медленно. Лечение проходил в трёх госпиталях, и находился он в них весь 1943 год. Выписан был с заключением: «Годен к нестроевой».
Чудное имя
В то время, когда медики ставили Кима на ноги, произошла история, в реальность которой трудно поверить…
Как-то на железнодорожном разъезде Сандатовский остановился воинский эшелон. Из теплушек высыпали солдаты – размяться, осмотреться. В домик дежурного по разъезду заглянул немолодой боец.
– Я вот что зашёл, – поздоровавшись, обратился он к находившейся в комнате женщине. – Мы тут проехали станцию Песчанокопскую, и мне вспомнился один парнишка. Вёз я его раненого, и говорил он, что из этих мест. Имя у него чудное – Ким.
– Ким! – ахнула женщина. – Да это же моей кумы Харитины Кутахиной сынок…
Она быстро собралась и, несмотря на поздний вечер, отправилась на хутор Терновой, что был в нескольких километрах от разъезда.
А Харитина не получила от сына с войны ни одного письма. Глаза все выплакала. Всех гадалок в округе обошла. Одна говорила: «Иди домой, сын тебя уже ждёт», другая: «Не вернётся он никогда», третья свою версию выдвигала. И тут такая весть: её сын, её дорогой Кимочка раненый, в госпитале…
Недолго думая, насушила мать сухарей и отправилась в дальний путь. О том, как добиралась и как искала сына, после войны она часто рассказывала внукам:
– Поезда все военные, солдат везут, нас, баб, не берут. Мы лезем в вагоны, нас оттуда гонят, а мы опять залезаем. Где плачу, прошу, чтоб взяли, где стыжу: я мать такого же солдата, как ты. Только раненый он, может, умирает где…
Долго ехала Харитина с донской земли в Грузию, но всё же попала в Тбилиси. Сняла квартиру и пошла по госпиталям – из одного в другой. И нашла-таки сына! Был её Ким уже в госпитале для выздоравливающих: худющий, хромой, но – живой. Над тем, что сухари привезла, посмеялся: раненых кормили хорошо.
Русские женщины
Здесь уместно сделать небольшое отступление от основной темы. Та поездка для Харитины Ивановны была не первой в военное время. Только к сыну она приехала в тыл, а до этого, зимой 1942-го, её путь лежал в Сталинград.
Дело в том, что из семьи Кутахиных на войну забрали не только Кима, но и его отца Ивана Ивановича. И вот в одном из писем домой он сообщил, что находится в Дубовке, под Сталинградом. Вместе с ним служит ещё один земляк. Харитина Ивановна с женой того земляка, когда им несколько раз перечитали это письмо (обе были неграмотные), поняли, что не только холодно их мужьям, о чём писал Иван Иванович, но и голодно. Собрали кое-каких продуктов: масла топлёного, благо коровы были, картошки, лука, сала, муки, да и поехали в эту незнакомую им Дубовку. Искали мужей на одном берегу Волги, а они оказались на другом. Но всё же нашли. Попросились на постой к незнакомым людям. Пекли пышки, варили картошку, кормили и своих мужей, и других бойцов. А ещё в горячей печи пропаривали их одежду, уничтожая вшей.
…И никто не считал это подвигом – русские женщины просто делили со своими мужьями всё, что выпало на их долю.
Защищали небо Крыма
Итак, с вердиктом медкомиссии «годен к нестроевой» буквально накануне 1944 года рядовой Кутахин попадает в войска наблюдения, оповещения и связи – ВНОС. Сначала несёт службу в Астрахани, но вскоре оттуда их переводят в Крым. Там, в Симферополе, они наблюдали за небом и морем, в которых даже после освобождения Крыма в апреле 1944 года шарили воздушные и морские вражеские суда. Здесь он встретил победу, отсюда после демобилизации вернулся в родные края.
По существу, тот бой определил всю дальнейшую фронтовую судьбу молодого парнишки. Он был тяжело ранен, но выжил. А сколько их полегло там, в горах Чечни – необученных, безоружных?
Помирать нам рановато
Не сразу нашёл себя в послевоенной жизни Ким Иванович Кутахин. Был мастером на молочном заводе, работал на стройке. Но главным и любимым делом для него стало учительство. Закончив педагогический институт, он преподавал русский язык и литературу. Сначала – в Песчанокопском районе, а в 1966 году они с женой Валентиной Фёдоровной, тоже учителем русского языка и литературы, приехали в посёлок Гигант Сальского района и до ухода на пенсию работали в школе № 78.
На протяжении всей своей жизни Ким Иванович пишет стихи. Сначала, как говорят, в стол, для себя. А уже в поздние годы на свет появились его поэтические сборники. В 2013 году К.И. Кутахин был принят в члены Союза писателей Дона, а в прошлом, юбилейном для него году, когда отметил 90-летие со дня рождения, стал членом Союза писателей России.
Ким Иванович любит природу и в стихах воспевает красоту родного края. Но отдавая долг погибшим на войне, он снова и снова возвращается сам и возвращает читателей в те грозные годы:
Я дал зарок поведать о войне
И о своём на ней погибшем друге…
Через пару месяцев Киму Ивановичу исполнится девяносто один год. Конечно, возраст, конечно, старость. Но он гонит её прочь, спешит жить. Много лет был председателем Совета ветеранов посёлка Гигант. Однако в последнее время несколько отстранился от общественной работы. Потому что взвалил на себя тяжёлую ношу: написать воспоминания о прожитых годах, о своих родителях, о друзьях-товарищах. Первая часть повести опубликована в его сборнике «Эхо жизни», изданном в 2013 году. Недавно в разговоре сказал, что дошёл до военных лет. Рассказывает о судьбе многих своих друзей, пришедших и не пришедших с фронта. Он хочет, чтобы о них помнили не только внуки, но и правнуки. Не забывали…
Зоя БРЕДИХИНА
Ростовская обл.
