Не боимся мы волка и сову
Что теперь главная угроза для дичи и почему охотники и рыболовы предлагают сделать в активном отдыхе паузу
Опытные рыбаки и охотники замечают тревожную тенденцию: сокращается численность популяций разных видов рыб и дичи. Что с этим делать, какие масштабы имеет проблема и как на неё можно повлиять? Эти вопросы обсуждали на пятьдесят третьем заседании Клуба агрознатоков ИД «Крестьянин», прошедшем в рамках выставки «Охота, рыболовство, активный отдых» в «ДонЭкспоцентре» г. Ростова-на-Дону.
Фермер охотнику – друг?
Казалось бы, связь между охотой и сельским хозяйством неочевидная, но, по мнению специалистов, она самая что ни на есть прямая. Председатель районного общества охотников и рыболовов Алексей Батраков объясняет сокращение численности зверья в степях на юге России тремя главными факторами: природными, климатическими и, главное, антропогенными.
– Аграрии стали получать больше урожая, а почему? Потому что техника стала мощней, быстрей и более широкозахватной, – рассуждает Алексей Николаевич. – Если раньше уборочная техника была с захватом 4-5 метров, то сейчас – 12. Почти любая сельскохозяйственная операция сказывается на «населении» полей негативно – например, при обработке чёрным паром от зверьков остаются только шкурки.
Батраков рассказывает, что в прошлом году многие охотники находили трупы зайцев. Он объясняет это тем, что осенью сельхозпроизводители активно борются с грызунами – травят мышей, которые наносят существенный ущерб урожаю. Дальше сказывается круговорот веществ в природе: отравленную мышь-полёвку съедает лисица и погибает. Становится меньше корсака, енотовидной собаки, даже птиц – серой куропатки, фазана.
Несмотря на то что Александр Федоренко – фермер, он соглашается с этими рассуждениями и говорит, что создают эту проблему сами сельхозпроизводители: когда люди нацеливаются на получение максимальной прибыли, то часто нарушают севооборот.
Например, некоторые сеют колосовые по колосовым, чем провоцируют грызунов плодиться. Но даже если производитель придерживается рекомендаций, грызуны всё равно наведываются на поле с соседних участков.
– Но и охотники не так безобидны, – сообщает Александр Иванович. – Ездят к месту охоты не по дороге вдоль лесополос, а по полю – им так удобней. Ущерб за один прокат мизерный, конечно, но он становится гораздо серьёзней, когда ездят неоднократно: в поле появляется дорога. Повлиять на это собственник не может. Нужны жёсткие меры.
– Это болезненный вопрос, возникающий давно, но законодательно его решить очень трудно, – отвечает Александр Воропаев, заместитель межрайонного природоохранного прокурора. – Ведь земля принадлежит собственнику, а охотиться на ней имеют право все граждане. И им не всегда важно, что будет с сельскохозяйственными культурами после охоты.
Рыбы, полные икры...
С 1 апреля по 31 мая рыбачить запрещено из-за весенне-нерестовой миграции рыб. По рекам, озёрам, водохранилищам и протокам запрещено передвигаться на гидроциклах и маломерных самоходных судах. Исключение – река Дон и Цимлянское водохранилище. Усиленный режим охраны рыб не только обеспечит благоприятные условия для нереста, но и позволит более эффективно бороться с браконьерами.
– Зимой рыбачил на Волге, – вспоминает Виктор Белявцов, опытный рыболов, – думал поймать щуки. Два года назад хорошо порыбачили, штук десять поймали. А в этот раз рыбы не было вообще. Спрашиваю у местного рыбака: почему нет рыбы? Оказывается, её всю выбили электроудочками. В Ставропольском крае, где я живу, электроудочники заплывают вверх по речке, по пути выбивая всю рыбу. Или камышовые островки сетью опутывают. Рыбе некуда деться, она точно попадает в эту сеть. Я видел лодки, наполненные икряной щукой так, что борта черпали воду. Нерест начинается с 1 апреля, а щуки уже нет – выловили. У меня есть предложение: запретить рыбалку на год. Этого периода должно хватить, чтобы рыба восстановилась. Раз в пять-шесть лет это можно повторять.
– То, что ценные виды рыб истощены, несомненно, факт, – соглашается Татьяна Жуменко, начальник управления рыбного хозяйства минприроды Ростовской области. – Но промышленный улов в естественных водоёмах и водохранилищах невозможно прекратить полностью. Чтобы восполнить нехватку, мы вместе с федеральными воспроизводственными предприятиями выращиваем и выпускаем не только осетровые виды рыб, но и растительноядные.
Одно сохранить, другое не потерять
– У всех этих проблем две основные причины, – заявляет Рамиз Савицкий, орнитолог, старший научный сотрудник Института аридных зон. – Первая: низкая экологическая культура нашего населения. Вторая: мы не подходим к регулированию численности животных с точки зрения экосистемного подхода. А надо, потому что невозможно одно сохранить, а другое потерять. Согласен с тем, что сельскохозяйственная техника отрицательно сказывается на популяции. Что касается охоты на водоплавающую птицу, то она традиционна для нашей страны. Но за последние пятнадцать-двадцать лет дичи всё меньше и меньше. Климат становится всё более засушливым, а это приводит к сокращению места обитания водоплавающих птиц. Кроме того, негативно влияют поджоги тростниковых зарослей – в дельте Дона, например. Местное население уверяет, что дичь прилетит, когда вырастет тростник. И выжигают всё в марте, когда птице надо гнездиться.
Ещё одна большая угроза – браконьерство. Весеннюю охоту в регионе запретили из-за биологических особенностей птиц: они летят небольшими расстояниями, останавливаются на длительные стоянки, где их уже поджидают охотники. В итоге популяция сокращается стремительными темпами.
Один из способов восстановить численность, по словам Рамиза Мамедовича, это разведение дичи с последующим внедрением птиц в природные популяции. Благодаря этому способу фазан покинул Красную книгу и стал охотничьим видом. Помогают птице и искусственные гнездовья, применяемые в некоторых охотхозяйствах Краснодарского края и Ростовской области.
– Когда на климатический фактор накладывается отрицательное воздействие человека, бедным птицам уже деваться некуда, – говорит Рамиз Савицкий. – Я думаю, если мы пойдём этими путями, водоплавающая птица возродится. Более того, появятся многие виды: кряква, которой больше нет, серый гусь, которого стало гораздо меньше.
Похожие выводы делает и ихтиолог Дмитрий Куцын, кандидат биологических наук младший научных сотрудник Южного научного центра РАН.
– Когда-то Азово-Черно-морский бассейн был одним из самых богатейших водоёмов морского типа на планете, – сообщает он. – Его продуктивность многократно превосходила и Каспий, и Балтику. А какие ценные виды рыб водились – осетровые! Всё утратили, в том числе из-за браконьерства. Вторая, не менее важная причина – регулирование стока. Река Дон увешана целым каскадом гидроузлов различного калибра. Самый крупный из них – Цимлянское водохранилище, построенное в 1952 году. С этого периода начались коренные изменения в экосистеме Азовского моря, осолонение. В итоге мы утратили осетровых, но остались другие ценные промысловые виды рыб: лещ, тарань, судак, сазан. Они пресноводные, и их численность падает из-за продолжающегося осолонения и нехватки воды во время нереста. Похоже дело обстоит и в Таганрогском заливе, и в дельте Дона. При этом искусственное воспроизводство практически утрачено – я имею в виду нерестово-выростные хозяйства, которые регулируют популяцию рыб.
По словам Дмитрия Николаевича, спасти ситуацию можно, если ограничить промысел и реорганизовать нерестово-выростные хозяйства. На предложение рыбаков запретить ловлю рыбы на год специалист ответил, что года явно недостаточно – требуется хотя бы четыре-пять лет.
– Впрочем, – заметил он, – наблюдается обнадёживающая мировая тенденция – переход на продукцию аквакультуры, то есть выращивание рыб, а не опора на их вылавливание.
Ирина БАБИЧЕВА
Фото Владимира Карпова
