«Мой сын погиб в Чечне»
Юрий Костюченко основал организацию, которая объединила семьи погибших в Чечне и Афганистане
С полковником Юрием Александровичем Костюченко я познакомилась 15 февраля 2020 года на открытии отреставрированного памятника воинам, погибшим в локальных конфликтах, на проспекте Стачки в Ростове-на-Дону. Он представился как «афганец». Весь 1985 год Костюченко провёл в Кандагаре, был командиром роты.
Затем он мне протянул визитку, на которой было написано: «Руководитель Ростовского областного отделения Общероссийской общественной организации семей погибших защитников Отечества».
Увы, в январе 1995 года в Грозном погиб его сын Олег Костюченко, которому едва исполнилось 19. «Не стали сына отмазывать?» – первое, что спросила я у полковника. «Как бы я потом другим матерям смотрел в глаза? – ответил Юрий Александрович. – Мне сам Олег сказал: "Папа, не смей. Буду служить, как другие". Ведь мы с ним виделись буквально за день до гибели».
Династия военных
– Да, династия военных началась с меня. Но это не совсем так, – рассказывает Юрий Александрович. – Мой отец Александр Фомич до Великой Отечественной войны был учителем физики. Когда гитлеровцы напали, его призвали на Дальний Восток. В 1943 году его перебрасывали на фронт на запад. Он заехал домой в Кемеровскую область повидаться с женой Таисией Сергеевной и сыном, моим старшим братом. А через девять месяцев, 1 января 1944 года, родился я. Так что я ребёнок войны.
Отец вернулся с фронта живым и невредимым. Много лет, как и его супруга, отработал в школе. А Юра после восьмого класса поступил в авиационный техникум. Затем была служба по призыву, где парня заметили и предложили продолжить учёбу. На Дальнем Востоке он закончил Уссурийское высшее военное автомобильное командное училище.
– Помотало нас по гарнизонам, – говорит Юрий Александрович. – С женой познакомился, когда служил под Иркутском. Так вот мы с ней до приезда в Таганрог поменяли 19 мест!
Последнее место службы было в Нальчике. Там он ушёл на пенсию, а квартиру ему дали в военном городке в Таганроге в 1990 году. Полковник устроился начальником автохозяйства морского порта. Сын Олег в это время поступил в авиационный техникум. После защиты диплома его забрали в армию буквально на следующее утро.
– У нас никогда не было и мысли «косить» от армии. Это хорошая школа, после службы сын собирался поступать в военную академию в Москве.
Собирался… Если бы кто знал, как это всё закончится… Первое место службы Олега – «учебка» в Волгограде. Его призвали в январе 1994 года. А в декабре их полк срочно перебросили в Чечню…
– Сын нам писал письма, мобильников тогда ещё не было. Успокаивал, что всё хорошо.
Новогодний штурм Грозного
Для военнослужащих и их семей, прошедших первую чеченскую, Новый год давно не праздник. Как мы помним, решение о штурме Грозного с формулировкой «для наведения конституционного порядка» было принято 26 декабря 1994 года на заседании Совета безопасности РФ. План взятия города в ночь на 1 января предусматривал действия группировок федеральных войск с четырёх направлений. Тогдашний министр обороны Павел Грачёв обещал «взять город за два часа». Увы, эта кровопролитная операция продлилась почти два месяца.
– Получали противоречивые новости из места, где служил сын. Естественно, я переживал за Олега, – вспоминает Юрий Александрович. – Потому сразу после наступления нового, 1995 года, 2 января, используя давние связи, попросился у нас в Таганроге на военный борт в Чечню. В этот же день увидел сына и ту кровавую мясорубку, которая творилась на улицах Грозного. Сын воевал в северо-восточной группировке Льва Рохлина. Это был толковый военный, прошедший Афганистан. Можно сказать, единственный командующий, кто использовал разведку в первые дни наступления. В его соединении погибших было меньше всего. Увы, но и это не уберегло Олега…
По словам полковника, в город тогда вошло огромное количество бронетехники и солдат, которые должны были её обслуживать, от водителей до ремонтников. Этот контингент располагал впечатляющей огневой мощью. Но не хватало людей, способных идти во дворы и подъезды, контролировать территорию — не было обученных разведчиков. Большой процент солдат составляли юноши 18 лет, не успевшие получить даже самую необходимую боевую подготовку. Трудно сказать, почему этого не учли командовавшие операцией министр обороны Павел Грачёв и начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин, но факт состоит в том, что в город пошли силы, не готовые к серьёзному сражению. Судя по всему, предполагалось, что чеченцев ошеломит вид многочисленной бронетехники и они не окажут серьёзного сопротивления. Беспечность стоила дорого.
Юрий Александрович после увиденного кошмара в новогодние дни предлагал сыну бросить всё и немедленно вылететь в Таганрог. «Папа, не смей! Что я скажу ребятам!» Отец на военном самолёте покинул Чечню 5 января 1995 года, а 6 января утром его сына достал снайпер.
Две бутылки водки
В Таганрог Костюченко-старший прилетел в шоковом состоянии. С экранов телевизоров говорили об одном-двух погибших за день «во время наведения конституционного порядка». Но он ведь видел другое: сотни ребят за несколько дней штурма стали жертвами. Раненых – тысячи. Потом посчитают — более тысячи молодых солдат погибли при взятии Грозного с 31 декабря 1994 года по 26 февраля 1995-го.
На работе в Таганроге в морском порту рассказал об увиденном. Его начальник закричал: «Не валяй дурака! Езжай, забирай сына скорее!» Они не знали, что Олег Костюченко уже погиб. Парню через полгода должно было исполниться 20 лет.
Отец ещё несколько дней находился в неведении. 10 января на работе Юрий Александрович увидел стремительно летящий по территории таганрогского морского порта «уазик». Удивился — с чего бы это на такой скорости. Из машины вышел главный военком города Таганрога и командир местной воинской части. На их лица было страшно смотреть. «Я всё понял», – сказал им полковник, хотя те не проронили ни слова. Олега в это время «грузом 200» доставили в морг ростовского военного госпиталя. Отец с военкомом сразу выехали из Таганрога. На трассе увидели продуктовый магазин. Остановились. Юрий
Александрович купил бутылку водки и тут же сам, без закуски, её выпил…
В морге — тела штабелями. Сына нашёл быстро. У того были практически оторваны ступни — висели на сухожилиях. И 17 пулевых ранений. Тело сына везли в Таганрог, а полковник не знал, как сказать об этом жене Надежде и дочери Ольге. Снова остановился на дороге. Снова бутылка водки без закуски…
Подъезжая к дому, полковник увидел «скорую». Жена и дочь уже всё знали. По НТВ бегущей строкой передавали списки погибших. Там был и Олег. Когда занесли его тело в квартиру, в обморок упала дочь Ольга.
Жену Надежду к этому времени медики «накачали» препаратами.
…Мы с Юрием Александровичем едем на Николаевское кладбище Таганрога. Здесь, на Аллее славы, похоронен его сын. Молодой красивый Олег в тельняшке смотрит как живой. В год его гибели отец основал организацию, которая объединила семьи погибших в Чечне и Афганистане. Только из Таганрога в Чечне погибли 22 солдата, ещё пятеро — в Афганистане.
Костюченко – инициатор и автор проекта мемориала «Чёрные тюльпаны» в честь погибших защитников в локальных войнах. При содействии и активном участии Юрия Александровича созданы поликлиника для воинов-«афганцев» на базе медсанчасти завода «Красный гидропресс», реабилитационный центр в селе Натальевка.
Елена СЕМИБРАТОВА
г. Таганрог,
Ростовская обл.
